Когда я поссорилась с подругой в Орегоне — той, у которой был дом у озера и милый бойфренд-музыкант, — я была совершенно невыносима. Я на все лады повторяла: «Это несправедливо, несправедливо, несправедливо». И только после ночного рейса обратно в Нью-Йорк — трех часов, проведенных между двух незнакомцев с видом на откидной столик, — до меня дошло.
О да, это несправедливо.
Значит, мне не везло — и что с того? Почему я должна доставать этим друзей? Я поняла, причина в том, что я отчаянно хотела получить от них подтверждение правильности собственных действий. Я хотела, чтобы кто-нибудь опроверг мои навязчивые сомнения в духе «я — константа» — и сказал: «Чушь какая-то. Жизнь полна случайностей. Тебе не нужно действовать иначе. Тебе не нужно меняться. Тебе просто нужно немного удачи».
Когда я смотрела в иллюминатор на восход солнца, то поняла: никто мне этого не скажет. Но почему-то не было страшно. Я наконец-то сама в это поверила.
Буддисты говорят: «Если перед тобой два свидетеля, верь главному». Это значит, вы — единственная, кто знает, что вы пережили. Каким бы несовершенным ни был ваш анализ, как бы ни был он полон осуждения, тревоги, фантазий, лучшего не найти.
Хорошо, что у нас есть близкие, которые делятся советами, замечаниями, пирожными, алкоголем. Но глупо ожидать от них объяснений, кто мы на самом деле. Это нечестно по отношению к ним и значительно снижает веру. Кроме того, не стоит недооценивать свой интеллект.
Вы — единственная, кто все знает. Вы и правда константа.
Глава 18
Пробуйте снова и снова!
Итак, я объявила проект по самосовершенствованию завершенным. Мне было 36 лет. Может, я найду кого-то, а может, и нет. Но кем бы он ни был, ему придется принять меня такой, какая я есть.
Если бы моя жизнь была фильмом, наступил бы черед встречи с настоящей любовью — или, что более вероятно, я бы вдруг влюбилась по уши в застенчивого соседа-гика, который жил рядом со мной много лет.
А в реальности жизнь текла практически так же, как раньше. Я ходила на работу, гуляла с друзьями, время от времени ходила на свидания. И несмотря на великое трансконтинентальное прозрение, я очень часто сомневалась в себе.
В основном жизнь осталась прежней, но кое-что изменилось: я перестала принимать одиночество близко к сердцу. Я значительно меньше времени тратила на беспокойство из-за того, чего у меня нет, и намного больше времени проводила, радуясь тому, что есть.
Но меня все еще мучил неприятный вопрос: «Если поиски романтических отношений во многом — дело случая, как же быть с этим безумно неопределенным будущим?»
