До начала революционных событий в России жизнь семьи Музруковых протекала довольно спокойно. Но после Октябрьского восстания в Петрограде все изменилось.
31 декабря 1917 года Совет народных комиссаров РСФСР предоставил Финляндии независимость, но русская армия не была выведена с финской территории. Перед военными новая власть поставила задачу (которая, впрочем, выполнялась плохо): поддержать Финляндскую социал-демократическую партию и ее Красную гвардию.
С помощью Германии и Швеции финская Белая армия, созданная при активном участии Маннергейма, в конце мая 1918 года подавила начавшуюся в Финляндии революцию. Этому предшествовали кровопролитные бои в ряде провинций между финнами и русскими. Особенно жестокими они были в Хельсинки, куда прибыли революционные матросы Балтийского флота, и в Выборге, где находился штаб русской армии и где служил отец Бориса. Многие русские попали в плен и были высланы из страны через Ладожское озеро и морским путем.
Семья Музруковых с трудом добралась на родину родителей. Там, когда Борису было чуть больше четырнадцати лет, умерла Мария Алексеевна, ставшая для Музруковых-младших по-настоящему родным человеком. Отец к тому времени опять был на военной службе, уже в рядах Красной Армии. Два сына-подростка остались без присмотра. Кроме того, в деревне не было возможности учиться.
Старшие сестры, Ольга и Надежда, жившие по чужим домам, не могли приютить братьев. Глебу Алексеевичу удалось устроить Бориса и Николая в петроградский детский дом № 28. Так мальчики оказались в столице революционной России.
Шел 1918 год.
Какой бы трудной ни была жизнь братьев Музруковых в родительском доме после 1917-го, петроградские годы по сложности и тяготам намного превзошли ставшее вдруг далеким время детства. В самом начале 1918 года Петроград остался без продовольствия и топлива. На руки выдавали полфунта (200 граммов) хлеба, а то и меньше. Заводы и фабрики прекратили работу. Транспорт стал. По пустынным мостовым мимо разбитых или заколоченных витрин магазинов время от времени в суровом молчании проходили отряды рабочих, революционных солдат и матросов — начиналась Гражданская война, в марте против молодой республики была развязана иностранная интервенция. По тротуарам извивались бесконечные очереди за продуктами, доступными в самом скудном ассортименте. На рынках, превратившихся в барахолки, бесчинствовали спекулянты, сновали беспризорники. Петроградцы страдали не только от голода и холода — обычным делом были, с одной стороны, вооруженные налеты бандитов, с другой — обыски и реквизиции, то есть экспроприация частной собственности имущих граждан. Сеялись настроения паники, недовольства и озлобленности.
