– Нет, не совсем, – ответил капитан. – А всё из-за чего? Из-за того, что вера у тебя неправильная. Крестился бы ты, Илэлэк, стал бы обо всём иначе думать, и не пугал бы тебя Остроголовый старик. Вот давай отведу тебя к нам в церковь, ты сам посмотришь…
– Это не надо! – поспешно перебил его Илэлэк. – Это старик разгневается! Да и зачем всё это? Я думаю так: кто в какой вере родился, тому в той и умирать, а мне уже совсем мало ждать осталось, можно потерпеть. Ты только покажи мне перед смертью моих родников.
Капитан помолчал, потом встал и сказал:
– Подожди на крыльце, я сейчас.
Илэлэк встал от стола и вышел, и закрыл за собой дверь. Капитан, оставшись один, прошёл к стене, туда, где стоял железный казённый сундук, так называемая казёнка, открыл его и начал складывать в него ясак. Когда складывал, ещё перебирал, рассматривал и думал, что как бы меха не задохнулись, хорошо, когда все вместе приезжают, тогда сразу увозят в Якутск, а тут когда ещё теперь оказия, теперь будут всё лето киснуть здесь, надо будет завтра перепрятать…
А лисы хороши, подумалось, царские лисы! Капитан вздохнул, закрыл сундук, осмотрелся, спрятал ключ в секретном месте, вышел.
Илэлэк ждал его на крыльце и разговаривал с Синельниковым. Капитан сказал Илэлэку:
– Пойдём.
А Синельникову кратко приказал, чтобы он шёл за ними, потому что будет нужен – и сам пошёл дальше, наискосок и за церковь, потом за лабаз, и там вышел к высокой и крепкой так называемой аманатской избе. Окна в ней были закрыты ставнями, а на крыльце стоял Мешков с ружьём.
– Открывай, – приказал капитан, подавая ключи.
Мешков приставил ружьё к стене, отомкнул замок, капитан открыл дверь. Там, уже прямо в сенях, стояли аманаты – мальчишка-юкагир, по-юкагирски же одетый, а за ним старуха юкагирка. Они смотрели капитану за спину, на стоявшего там Илэлэка. Капитан отступил в сторону, Илэлэк вошёл в сени и дальше, за дверь, в горницу. Мальчишка и старуха быстро прошли следом за ним.
– Синельников! – строго велел капитан. – Иди послушай.
Синельников, перехватив ружьё, вошёл в избу. Дверь закрылась. Капитан сошёл с крыльца, начал похаживать туда-сюда. Мешков стоял вольно, позёвывал.
– Как они тут? – спросил капитан.
– Смирно, – ответил Мешков. – Без нареканий.
Капитан кивнул, опять начал похаживать. И так продолжалось достаточно долго, после чего капитан вдруг остановился и велел Мешкову выпускать. Мешков вошёл в избу, послышались голоса, и солдаты с Илэлэком вышли, а мальчишка и старуха остановились на крыльце. Илэлэк что-то сказал по-юкагирски, мальчишка ответил, и Илэлэк пошёл обратно, а капитан и солдаты за ним. Капитан спросил, о чём был разговор, на что Синельников ответил, что разговор был житейский, семейный. Капитан кивнул, повернулся к Илэлэку и спросил, будет ли он оставаться обедать.
