Он встал в строевую стойку и сказал:
— Капитану Орлову, и Алексею Бергу- виват!
— Ну что вы, братцы? Нельзя же так любить выпивку! — Орлов, мне кажется, смутился. Берг похлопал его по плечу, и сказал:-
— Спасибо, матросы.
И они ушли наверх.
Там их ожидали капитаны сдавшихся линкоров. Они начали было представляться, но Орлов устало махнул рукой.
— Господа. До завтрешнего утра вы будете вести спасательные работы. Утром ставим паруса. Тот, кто придет в Триест первым в тот же день отправится домой. Остальные останутся в плену до решения Императора. При попытке скрыться ночью или в тумане, корабль будет потоплен. Можете идти.
И повернулся к юту. Там весело прыгала маленькая Катя, и зло щурилась Марина Минина.
— Орлов! Что это было? — спросила графиня.
Берг, идущий рядом, с интересом уставился на Орлова.
— Дело в том, графиня, — вежливо начал Орлов, — что английские корабли испускают ужаснейшее зловоние. Подвергать вас оному- недопустимо. И только учуяв малейшие миазмы, я приказал вас убрать с палубы, дабы не портить вам обонятелную палитру. А как только мы с ними договорились, что они будут идти впереди, то и все. Гуляйте себе на здоровье.
— Сашаааа- подскочила к Орлову маленькая Катя- мы им надрали задницу, да? А когда мы теперь акулу поймаем?
Он присел к ней на корточки.
— Ну, ты же маркиза, Кать, нельзя так говорить. Нужно говорить, мы их… как бы …
— Уестествили- подсказал Берг.
— Ну, чему ребенка учишь, Леха! А акулу- завтра, ладно? Какая ловля в темноте? И давайте поужинаем, а то че та я совсем голодный. И, Маш, не обижайся, ладно?
— Сань! — обратился к Орлову Неверов- забирай, нечего разбрасывать.
И протянул шпагу, обернутую портупеей.
— Что это? — буркнул наш капитан.
— Это, Александр Алексеевич, шпага адмирала Спенсера. Которую он вам вручил.
— Оторвать бы уроду вручалки — проворчал Орлов — и вообще, ты, Паша- залог нашей победы. Так что таскай её сам.
А я с изумлением понял, что солнце давно село за горизонт.
Званый вечер в Дворянском собрании Триеста, наконец то перешел в неформальную стадию. Чествование офицеров фрегата «Облом» и меня любимого, снизило обороты, и народ наконец то стал развлекаться.
Я понимаю моряков, на берегу тоскующих о море. Там никаких сложностей. А тут, только ещё приближаясь к Триесту я напрягся. Да и то, суета с нашим прибытием заняла три дня. Исключительно потому, что я озверел, и матерно наорал и на главу города, и на начальника порта. Так бы и неделю возились.
