— Уныло, он думает, что он плохой парень, раз так ходит? — сказал Шон.
— Брат, он и есть плохой парень. Это Маркус Браун, мужик. Видел его куртку? Она стоит чертову тысячу долларов в магазине.
— И что он сделал? Сорвал ее с кого-то?
— Ты не знаешь, что это за куртка? Это знаменитая куртка, мужик. Маркус, он наехал на этого парня из Домов Джефферсона, сбил его с ног, сел на него и ткнул ствол ему в лицо. Маркус, он не выходит без своего девятимиллиметрового. Маркус сказал отдать ему куртку. Этот мальчишка… до него не дошло, что он рискует задницей из-за этой куртки и не отдал ее. Маркус, он просто нажал на курок. Прямо в грудь парня. Прикончил его прямо на глазах у всех. Посмотри на эту куртку поближе и увидишь дыру, прямо над сердцем. Пулевое отверстие, мужик. Маркус хладнокровный чувак. Он заслужил уважение каждого.
— Не мое, — сказал Шон, его голос был пронизан горечью. Маркус преспокойно будет носить его новые кроссовки на улице.
В ту ночь, Шон не мог уснуть. Он встал и пошел на кухню за стаканом воды. Бабуля была там, готовя что-то в большом черном чугунном горшке, который она принесла с собой домой.
— Что тебя тревожит, сынок?
На это ушло много времени, но Шон наконец рассказал ей о кроссовках. Бабушка сидела за кухонным столом, наблюдая, как любовь ее жизни сражается с большей ношей, чем он мог нести.
— Что мне делать, бабушка?
Старуха оглядела кухню, снова перевела взгляд на Шона.
— Принеси их мне.
Шон принес коробку на кухню. Медленно вынул свое сокровище, положил их на стол, как жертву на алтарь. Бабуля взяла по кроссовку в каждую руку и закрыла глаза. Слова шли из нее, но ее рот не шевелился. Потом ее глаза распахнулись, но они смотрели куда-то невидяще. Она смотрела в какое-то другое место. Шон не двигался. И, наконец, бабушка сосредоточила взгляд на ребенке.
— Шон, вот что. Правда в том, что духи не могут защитить вещи, ты понимаешь? Нет ничего, что они могут сделать, чтоб сохранить эти особенные ботинки на твоих ногах. Но у меня есть заклинание … старое-старое заклинание, которое я никогда не использовала в жизни. И оно может заставить эту обувь делать правильные вещи, ты понимаешь?
— Нет, бабуля.
— Я не могу обещать тебе, что ты сохранишь эту обувь, но с этим заклинанием, тот, кто носит эту обувь, должен поступать правильно, или…
— Так что, если кто-то заберет их?..
— Тот, кто заберет их, должен будет ходить по прямой дорожке до конца своих дней. Как если ты уходишь из банды … нет смысла убегать, чтобы жить плохо. Они просто схватят тебя на плохом и заставят тебя идти обратно, понимаешь? Есть преступления, которые должны изменить человека. Если человек не изменится, ему придется отвечать.
