- Он думает, что я растлеваю Пола. Козел вонючий. Палец о палец для него не ударю.
- Тогда тебе лучше поговорить с адвокатом, - ответила Лорен. - А может, сделать, Что он просит... Он будет доволен и заткнется.
- С его паршивой задачей я разделаюсь за пару часов. Но я больше не хочу его видеть. И говорить тоже.
- Он заберет все оборудование.
Тути мигнул, энергично взмахнул рукой.
- Тогда мы должны быстро все сделать, не так ли? Ах Лорен, напрасно ты привезла меня сюда. Лучше б оставила гнить в тюрьме.
- Они забыли обо всем, что ты для них сделал. - Голос Лорен переполняла горечь. - Ты спасал их во время войны, а потом... Они решили упрятать тебя за решетку. - Она повернулась к окну, к затянутому облаками небу и лесу вдали.
Конус лежал на столе у окна в лучах солнца, подсоединенный к мини-компьютеру и "тронклейверу". Пол поставил на пюпитр перед синхронизатором нотные листы с написанной им музыкой.
- Похоже на Баха, но им это будет понятнее. Вы ведь нездешний, Питер? Он сел за клавиатуру.
Тути молча смотрел на него.
- Я хочу сказать, мисс Дивайс и вы отлично ладите, но вы не из этих краев, так?
- С чего ты так решил?
- Я прочитал кое-какие книги в школьной библиотеке. О войне. О проектах "Энигма" и "Ультра". Обратил внимание на некоего Питера Торнтона. На фотоснимке он очень похож на вас. В книгах его превозносят как героя.
Тути выдавил из себя улыбку.
- Но в одной книге я прочитал, что вы исчезли в 1965 году. Вас за что-то наказали. За что именно, не написали.
- Я - гомосексуалист, - ответил Тути.
- И что из этого?
- Мы с Лорен познакомились в Англии, в шестьдесят четвертом. Стали добрыми друзьями. Меня хотели посадить в тюрьму, Пол. Она привезла меня в Штаты через Канаду. Тайно, без документов.
- Вы вот сказали, что вы - гомосексуалист. Они же не любят женщин.
- Это не совсем верно, Пол. Вот мы с Лорен питаем друг к другу самые теплые чувства. Нам есть о чем поговорить. Она рассказывала мне о своих творческих планах. Ты же знаешь, она хочет писать. Я - о математике, о войне. Я чуть не умер во время войны.
- Почему? Вас ранили?
- Нет. Слишком много работал. Переутомился, и все закончилось нервным срывом. Мой любовник, мужчина, помог мне продержаться и в сороковые, и в пятидесятые годы. В Англии тогда жилось несладко. Но он умер в шестьдесят третьем. Его родители присвоили себе наследство. Когда я оспорил их действия в суде, меня арестовали. Ты прав, Пол, в этой стране я чужак.
