светской власти (
non sine nostra consultatione cuiuslibet celebretur electio)
[731]; возможно, это было нужно для обеспечения общественного порядка — в тексте упоминается «случай волнений» (
occasio seditionis); нельзя исключать, что действительно имела место попытка реального вмешательства в церковные дела
[732]. Объявлялись недействительными продажи земель и вообще недвижимости, осуществленные по какому бы то ни было основанию кандидатом на папский престол и его преемниками, с возложением обязанности возвратить все полученные доходы (
reditus), распространяемой также на наследников приобретателей
[733]. Но самый интересный аспект
scriptura — по крайней мере, с интересующей нас точки зрения, — безоговорочный запрет отчуждения понтификом, которого должны были избрать, и его преемниками какой-либо
praedium seu rusticum sive urbanum, vel ornamenta aut ministeria ecclesiarum… quae nunc sunt vel quae ex quibuslibet titulis ad ecclesiarum iura pervenerint[734]. За запретом следовала гражданская санкция, которой подвергался нарушивший эту норму: ничтожность действий, возлагавшаяся как на отчуждающего, так и на приобретателя (…
si quis vero aliquid eorum alienare voluerit, inefficax atque irritum iudicetur)
[735]; кроме того, к ней присоединялась и религиозная санкция (
sitque facenti vel consentienti accipientique anathema)
[736]. Давно идут споры, считать ли указ, признанный в 502 году ничтожным, прямым распоряжением Одоакра
[737] или, скорее, инициативой его префекта претория, бесспорного лидера фракции римской сенаторской аристократии
[738]. Те, кто предполагали, что король был автором и создателем
scriptura, соотносили рассматриваемый документ с вышеупомянутым свидетельством папы Геласия, который в те годы, когда Теодерих обустраивал свое господство в Италии и папство пыталось более однозначно определить границу между
auctoritas sacrata pontificum[739] и
regalis potestas[740], утверждал, что некогда в прошлом он не подчинился «
Odoacri barbaro haeretico regnum Italiae tenenti, quum aliqua non facenda praeciperet»
[741][742]; те же, кто вместо этого предполагал, что Флавий Цецина Деций Максим Василий действовал от имени и в качестве представителя значительной группы аристократов
[743], подчеркивал тот факт, что на синоде 502 года было прервано чтение указа и объявлено неприемлемым вмешательство «могущественных мирян», которые, обходя и не принимая во внимание (
praetermissae
