[585], вряд ли соглашение 476 года могло представлять собой решение, посредством которого «вандальский король получал в обмен те доходы, которые в прошлом ему приходилось добывать с помощью дорогостоящих набегов»
[586]. Не удается понять, почему им пришлось искать в другом месте то, чем была чрезвычайно богата занятая ими территория. Для римлян же договор 476 года означал крайне важное отвоевание: землевладельцы возвращались к пользованию своими
praedia, вернулось дыхание к коммерческим сделкам в более стабильном Средиземноморье, не зараженном непредсказуемыми пиратами.
Предлагалось видеть в передаче Сицилии Одоакру применение ius privatum salvo canone[587], договорной формулы, посредством которой земля становится частной собственностью получателя, с надежным основанием владения, обремененной, однако, бессрочной арендной платой (каноном). Проблема заключается не только в том, чтобы сформулировать передачу острова в правовых терминах, но также в том, чтобы понять, как совместить право (ius) взимания налогов, наложенное вандалами, с определением собственников (domini), которым их обозначает Виктор. У Одоакра было «владение» Сицилией, «хозяевами» которой, тем не менее, оставались вандалы. С этой целью дошло до утверждения, что «не Сицилия включается во владения Одоакра, а Одоакр входит в число клиентов Гейзериха» на «положении вассального короля»[588][589], обнаруживая весьма сомнительное сходство между обязательствами, лежащими в основе соглашения 476 года, и средневековым вассалитетом.
Как уже отмечалось, в последние десятилетия расцвело обильное производство исследований о правовом положении вандалов относительно империи или, лучше сказать, о том, как официально Равенна и Византия давали себе отчет о представляемой ими новой политической реальности и признавали африканскую ампутацию[590]. Результаты были чрезвычайно интересны: старый тезис, опиравшийся на Шмидта и Куртуа, сторонников реальной автономии вандальского государства, был поставлен под сильное сомнение. Была совершена попытка более точно сформулировать в терминах международного права положение вандалов: утверждалось, что они остались федератами (foederati)[591]; или что они были включены в правовую категорию «друзей и союзников римского народа», возрождая при этом устаревшую терминологию, которая, тем не менее, позволяла сохранить видимость, даже зная, что утрата контроля над Африкой фактически совпадала с независимостью вандальского государства
