), налоги, получив «бо́льшую часть Сицилии»[542], однако небольшая ее часть, а точнее — зона, включающая мыс Лилибея, оставалась бы в руках вандалов. Предположение о том, что договор 476 года установил раздел Сицилии между Одоакром и удержавшим за собой Лилибей Гейзерихом, стало таким образом, по мнению Паче, своего рода историографическим мифом, увековеченным от Бухерия[543][544] до Тиллемона[545][546] без каких-либо изменений и в конце концов ставшим «общеизвестным» у Микеле Амари[547][548]. Издатели Виктора Хальм и Петчениг воздали должное этому ошибочному толкованию; изучая особенности языка автора Historia persecutionis и запутанную рукописную традицию, они восстановили рассматриваемый отрывок вышеуказанным образом, в связи с чем aliqua pars, которую вандалы сохранили за собой, необходимо было связывать с налогами, а не с частью территории. Будет, следовательно, произвольной и необоснованной гипотеза о сохранении на Сицилии вандальского анклава после 476 года — тезис, который, однако, приняли и защищали такие ученые как Гаролло, Ланча ди Броло, Ходжкин, Мертруа, Хольм, Тамассия, Готье, Шмидт, Джунта, Чесси, Милтнер[549]. И все же, даже принимая предложенное Хальмом, Петченигом и Ланселем чтение, мне кажется, что отсутствуют абсолютно уничтожающие доводы, позволяющие, наряду с логической, также с синтаксической точки зрения отвергнуть гипотезу, согласно которой владение частью, которое сохранили вандалы, могло бы относиться к части сицилийской территории.
Становится очевидным, что в отрывке Виктора, представляющем предмет нашего исследования, четко выделены различные режимы управления вандалами несколькими географически весьма различающимися регионами: с одной стороны — Африкой (totius Africae ambitum obtinuit), с другой — группой средиземноморских островов (superbia sibi consueta defendit). Бесспорно, что obtinere и defendere лежат в основе различных способов осуществления власти[550]. Таким образом, согласно изложению Виктора Гейзерих после смерти Валентиниана III «завладел» totius Africae ambitum и с обычной надменностью «защитил» цепь островов. Однако такое утверждение содержит несоответствие или, скорее, неточность, поскольку признание Африки за вандалами, насколько мы об этом знаем, уже было узаконено ранее, с 442 года, и явилось результатом дипломатической стратегии, выгадавшей для империи более десяти лет спокойствия, как раз до смерти Валентиниана III, после которой возобновилась интенсивная военная активность, последовала новая серия опустошительных действий в Средиземноморье, но не в Африке, твердо удерживаемой в руках вандалов. Намек на упрочение завоеваний на африканской территории может, пожалуй, быть связан с условиями заключенного в 460 году Майорианом соглашения, о котором нам мало что известно, или с тем фактом, что по сути после смерти Валентиниана III политическая обстановка на Западе принимала очертания, непохожие на те, что были в прошлом, испытывая отсутствие на императорском престоле сильной представительной фигуры, которая была бы, с одной стороны, легитимной, признанной также на Востоке, а с другой — успешной в военном отношении. Согласно традиционно принимаемой реконструкции вышеупомянутого отрывка Виктора, восходящей, как было показано, к Бьяджо Паче, одна из тех земель, которые отстоял Гейзерих, Сицилия, была уступлена по праву взимания налогов (
