в семи книгах, а к Мартину Весу — что именно Симмах впервые зафиксировал в 476 году падение Западной Римской империи
[370]. В действительности у нас нет данных, которые могли бы абсолютным образом подтвердить или опровергнуть это последнее предположение; что несомненно, так это то, что современная историография ощущает неудобство вследствие отсутствия дискуссии, мучительной рефлексии о событии, которое мы сегодня считаем эпохальным, и, как следствие, озабочена поиском указаний, способных опровергнуть идею, что 476 года не представлял собой разрыва в воображении людей, переживших те события, особенно в западном мире.
Симмах очень хорошо подходит для заполнения этой молчаливой лакуны; выдающийся представитель сенаторской аристократии, он писал при Теодерихе и представлял ощущения части старых римских леопардов[371], вынужденных принять правление Амала, но твердо (и молчаливо) убежденных в его незаконности. С их точки зрения, момент, в который был разбит институциональный каркас, скреплявший судьбы Западной империи, с неизбежностью не мог быть иным, нежели 476 год. Но это всего лишь догадки, и весьма неосмотрительно приписывать такие идеологические проекции тому, кто представляет собой лишь чуть больше, чем просто имя в историографической панораме.
Еще один намек, позволяющий предположить осознание политического значения низложения Ромула Августула и начатого Одоакром нового курса, следует приписать Евагрию Эпифанийскому из Сирии, написавшему Historia Ecclesiastica, сфокусированную почти исключительно на Восточной империи, от начала несторианского спора во времена Эфесского собора 431 года до 539 года, в котором этот труд был завершен. Евагрий, бегло упомянув о событиях, произошедших на Западе от Антемия до Ореста, отмечает, что Ромул, прозванный Августулом, был ἔσχατος τῆς Ῥώμης αὐτοκράτωρ[372], в 1303 году от βασιλεία[373] Ромула; после него правил Одоакр, который, отвергнув императорский титул, ῥῆγα δὲ προσειπών[374][375].
Для объяснения столь незначительного интереса со стороны современников были сформулированы различные гипотезы; очевидно, что только в эпоху Юстиниана, в подкрепление политических причин западной кампании, ставится акцент на незаконности варварского правления в Италии и отыскивается основополагающий момент, в который началось правление Одоакра, или, скорее и прежде всего, в который закончила свое существование Западная Римская империя[376]. Однако, как уже было сказано, в 476 году отсутствовали трагические, драматические черты, присущие эпохальному разрыву. Просто не было больше западного императора. Не столь печальной ситуация становилась и потому, что тот, кто принял власть, действовал, насколько возможно, в русле традиции, без необоснованных жестокостей, с умеренностью, с πολιτικὴ σύνεσις. И римская сенаторская аристократия, уже давно привыкшая иметь дело с варварскими лидерами, опасаясь их зверств и подвергаясь их насилию, не могла не признавать его заслуг.
