. Были и такие, кто, как Моммзен, постулировали, что Зенон обещал, но предусмотрительно откладывал любое присвоение
[361]. Его поведение действительно является шедевром политической эквилибристики. Он не отказывает в предоставлении патрициата, какие бы полномочия он ни предполагал, но относит к Непоту, как законному держателю Западной империи, обладание правом определять, предоставлять его или нет. Однако, как уже говорилось, частным образом в письме он назвал Одоакра патрицием, тем самым неявно признавая за ним этот титул и, соответственно, действуя тем самым в обход Непота, который вряд ли бы его ему предоставил.
Вероятно, ключ к пониманию следует искать в неоднозначности титула. Со стороны Одоакра было бы нелогично просить о чисто почетном признании, которое не придавало бы ему отличительных черт, особых полномочий, и к тому же не отличало бы его от множества подчиненных ему чиновников, которые им обладали[362]. С другой стороны, сенаторское посольство, как уже отмечалось, отстаивая это дело, подчеркивало его особые достоинства, военную доблесть и способность к управлению. Поэтому должность, которая позволила бы ему по полученному от императора полномочию вести дела на Западе, должна была включать в свою сферу, помимо гражданских, также и военные функции. Такие обладатели патрициата, как Аэций, Рицимер, Гундобад и Орест, являлись, как известно, также magistri militum. Им удавалось продавливать собственные решения, конечно, не в силу обладания почетным титулом, но прежде всего на основании своей военной власти. С другой стороны, многие другие персонажи меньшего политического значения определяются источниками как просто патриции. Поэтому представляется очевидным, что ἀξία, испрашиваемая Одоакром и послами, была вещью куда более важной, чем простой титул, и нерешительность Зенона в ее предоставлении в полной мере это подтверждает. Такой ἀξία был презентальный патрициат, достоинство, чьи характеристики нам известны благодаря нескольким упоминаниям у Кассиодора. Чтение Varia может, пожалуй, способствовать прояснению проблемы патрициата, испрашиваемого и, вероятно, никогда не полученного Одоакром.
В 526 году Аталарих обратился к Тулуину[363], принадлежавшему к королевскому роду, и предоставил ему высший praesentalis patriciatus, honor qui et armis convenit et in pace resplendent. В рассматриваемой varia термин honor повторяется неоднократно, именно когда подчеркивается, с обычной риторической мишурой, что сам Теодерих занимал его на Востоке до экспедиции в Италию, и что он подобает занятию как военными, так и мирными делами. Следовательно, презентальный патрициат представлял собой верховное командование армией, к которому присоединялось достоинство патриция.
