, учитывая также сомнения в законности действий первого, бесспорно, более расплывчатые в сообщении
ordo prior. Действительно, в маргинальной редакции избрание Августула введено уступительным
quamquam sibi vota damnandae temeritatis augere non auderet там, где в
ordo prior не включено никакого комментария.
Одоакр, arte et sapientia gravis et bellicis rebus instructus
К 476 году ordo prior относит известие, отсутствующее в других источниках, за исключением «Getica» Иордана[284], о vastatio[285] и завоевании многих городов в Галлии готами под предводительством короля Эвриха: Gothi Eurico rege multas Galliae urbes vastant praecipuamque inter eas Arelas opibus exuunt et a Romana dicione suae[286]dicioni subiugant[287]. Затем фокус резко перемещается с Галлии на Италию, где герулы, qui romano iuri suberant, regem creant nomine Odoacrem X k. Sept.[288] Ни ordo posterior, ни маргинальная редакция не упоминают Эвриха и не намекают на проблемы в Галлии.
Но самым примечательным размышлением, в особенности нас касающимся и служащим введением к представлению Одоакра в наиболее насыщенной маргинальной редакции, является печальное и подавленное свидетельство ощущения свойственной тем годам ненадежности: Interque mala et inopinata reipublicae naufragia, dum sese interius Romanae vires perimunt, externae gentes quae simulata amicitia romano iuri suberant, adversum eum consurgunt. Nam Heruli intra Italiam habitatores regem creant nomine Odoacrem, hominem et arte et sapientia gravem et bellicis rebus instructum. Qui Orestem patricium apud Placentiam cum exercitu residentem oppressit atque deiecit: cuius frater nomine Paulus apud Ravennam residens ab Odoacris exercitu oppressus interiit in Pineta pridie Kal septembr.[289][290] Очевидно, что компилятор маргинальной части испытывает сильную потребность придать имевшимся в его распоряжении сухим формулам и скудным известиям повествовательный колорит, включив в них личные размышления, из которых наиболее показательно размышление о слабости и смерти vires romanae. Он сознательно концентрирует в этом резюме долгую и нерешенную дискуссию о конце империи, о ее смерти как неизбежном пределе, неотложном финише, присущем всякому живому организму, с неявной отсылкой к suis et ipsa Roma viribus ruit[291]; и в то же время он обидчиво пускает стрелу в сообщении о тех externae gentes, которые восстают не в честном сражении, но используя коварное искусство обмана,
