.
Но концепцию Насонова от всех предыдущих построений отличала одна существенная особенность. Характеризуя Русскую землю в исторической ретроспективе, ученый указывал, что она являлась не просто территорией, а определенным этапом в развитии восточнославянской государственности: «Между полянской землей и Киевской областью XI–XII вв. эпохи Киевского государства хронологически стоит южнорусское государство с центром в Киеве, значительно отличавшееся от той и от другой. Это южнорусское государство — "Русская земля"…»[38] Фактически А.Н. Насонов еще в начале 1950-х гг. признал факт существования особой формы государственности восточных славян, являвшейся промежуточным звеном между первобытностью и эпохой XI–XIII вв. В своей работе он однозначно указывает, что «территория "Русской земли"… не была старой племенной территорией… перед нами следы неплеменного объединения». Основными центрами Русской земли, по А.Н. Насонову, были Киев, Чернигов и Переяславль, позже выделившиеся в самостоятельные княжения[39].
Сформулированные А.Н. Насоновым положения, на мой взгляд, создавали хорошую основу для разрешения вопроса о сущности Русской земли IX–XI вв. Исследователь указал на тесную взаимосвязь возникновения и развития Русской земли с процессами возникновения восточнославянской государственности.
Однако указанная гипотеза, к сожалению, не получила в отечественной науке достойного продолжения. Во второй половине 1940-х гг. акценты в исследованиях начальной истории Руси были резко смещены. В вышедшей в 1949 г. очередной редакции «Киевской Руси» Б.Д. Грековым было провозглашено, что «…на основании археологических наблюдений устанавливается неразрывная цепь развития общества, сидящего в Поднепровье… цепь от скифов до Киевского государства включительно». По мнению Б.Д. Грекова, VI–VIII вв. представляют собой «период, без перерыва идущий в Киевское время»[40].
Был сформулирован новый тезис — восточнославянская государственность не возникает в IX в., она появляется гораздо раньше, в VI–VII вв. Одной из основных причин появления данного тезиса была развернувшаяся во второй половине 1940-х гг. борьба с норманизмом. Наиболее отчетливо это выразил П.Н. Третьяков, считавший, что невнимание к антскому прошлому Руси в XIX — начале XX в. объясняется засильем норманнской теории. «Богатое яркими событиями антское прошлое, — писал историк, — роль славян в судьбах Византии VI–VII вв., та характеристика антов и склавинов, которую дают им современники, — все это стояло в явном противоречии со взглядами норманистов». Поэтому, по мнению П.Н. Третьякова, «…представление о норманнах как создателях исторического бытия восточных славян не соответствует истине и должно быть отвергнуто»
