Сам по себе Волжский путь был не просто торговым трактом, по которому сновали в обе стороны удачливые скандинавские находники. Как показывают данные археологии, уже с конца VIII в. те земли, по которым проходили торговые маршруты от балтийского побережья до Каспия, активно включаются в международную торговлю. Вдоль Волжско-Балтийского пути, на северо-востоке Европы возникает целая цепь поселений раннегородского типа — Изборск, Рюриково городище, Ладога, Тимерево, Сарское городище, Клещин и др. Эти поселения имели много сходных черт с такими скандинавскими центрами, как Бирка, Хедебю и т. п. Как уже было указано выше, в литературе подобный тип городищ выделяется в особую категорию[156].
В рамках сформировавшегося циркумбалтийского региона уже к началу IX в. сформировались механизмы меновой торговли, в которых скандинавским воинам и купцам выпадала нелегкая, но очень доходная доля транзитных перевозчиков. Совершенно правы С. Франклин и Дж. Шепард, указывая на то, что «скандинавы не были незаменимым звеном во встречном движении мехов и серебряных дирхемов. Главная роль в этом процессе принадлежала охотникам и установщикам капканов, которые были осведомлены о спросе на меха»[157].
Таким образом, на базе Волжско-Балтийского торгового пути и возникающих на нем городов в IX в. формируется устойчивая система международного экономического обмена, нацеленная на страны мусульманского Востока и Хазарию. И не только торговля, а сложный комплекс политико-экономических связей подстегнул процессы межплеменной консолидации. В разворачивающихся процессах политогонеза скандинавы играли далеко не последнюю роль. Этот феномен, получивший в исторической традиции определение «призвания варягов», привел к возникновению на северо-западе России «северного союза племен» (по определению И.Я. Фроянова)[158]. Это объединение являлось двухуровневой иерархической структурой, представлявшей собой объединение ильменских словен и подчиненных им при помощи скандинавского конунга[159] окрестных племенных образований.
В то же самое время, во второй половине IX в., вслед за образованием сложного вождества на берегах Волхова меняется ситуация на всем Волжском пути. Это находит свое отражение в «первом кризисе серебра в Восточной Европе» (по выражению Т. Нунана)[160] — резком уменьшении дирхемов чеканки 870–900 гг. в составе восточноевропейских кладов.
Одной из главных причин снижения серебряного обращения стала военная активность венгров и печенегов, проникших из заволжских степей в Днепро-Донское междуречье. Хазарское владычество в южнорусских степях было серьезно поколеблено. Все эти события совпали с возвышением Волжской Булгарии, правители которой пытались установить дипломатические отношения с багдадским халифом. В итоге на рубеже IX–X вв. торговое сообщение по Волге между Европейским Севером и Средним Востоком оказалось затруднено. Попытки прорыва этой своеобразной торговой блокады предпринимались неоднократно. Отмеченный источниками поход «русов» на Каспий, закончившийся для них поражением, показал, что успешность подобного рода попыток была невелика.
