на стол вскочить, или огреть кого-то каблуком туфли по башке
[257].
Впрочем, друг юности Эдуард Володарский темпераментно вступался за честь Федоровой: «Ежов брешет, как сивый мерин. Вика сильно пила, но он пил гораздо больше. Пузырил, будь здоров. Они расстались не из-за этого. Просто расстались…»[258]
Но, без сомнения, характер Виктории, зачатой в день победы 9 мая 1945 года, напоминал горючий молотовский коктейль, в коем пьяный бармен, недолго думая, смешал виски, шампанское, водку и самогон. Ее биография была готовым сценарием для Голливуда, где она, в итоге, и оказалась.
Только после смерти отца всех народов Иосифа Виссарионовича Сталина и его друга Лаврентия Виктория узнала, что ее матерью является бывшая зэчка, легендарная киноактриса Зоя Федорова. Спустя десятилетия, наконец, услышала подлинное имя отца — Джексон Роджерс Тэйт, адмирал 6-го флота США.
Вика, не знавшая матери до девяти лет, воспитывалась в семье тетки где-то в Северном Казахстане. Возвратившись в родную Москву и встретившись с мамой, по окончании школы решила пойти по ее стопам — в актрисы. Узнав истину о своем происхождении, в 1975 году добилась разрешения уехать к отцу в Штаты.
Там вышла замуж. Но прожив семь лет с американским летчиком, Вика развелась с ним. Развод был тяжелым. Много лет спустя, прочитав роман Володарского «Русская, или Преступление без наказания», Вика, в общем-то, согласилась с версией автора, что убийцей ее матери мог быть именно «летчик-налетчик»: «Очень может быть — он был такая гадина…»[259]
Сама она сделала потрясающую карьеру топ-модели, решив, что роли второго плана в американском кино не стоят того, чтобы на них была потрачена жизнь.
Но возвратимся к Марине Влади-Поляковой.
Двери парижской квартиры Влади на улице Севр, дома в Мэзон-Лаффит всегда были открыты для московских приятельниц и Володиных друзей. В 1978 году, уехав по делам в Швейцарию, она оставляла ключи Олегу и Веронике Халимоновым. Примерно тогда же, после жуткой автокатастрофы в Подмосковье, в ее хоромах приходил в себя Всеволод Абдулов. По приглашению Влади у нее гостила свекровь. В печальные и всесближающие июльские дни 1980 года Марина постоянно напоминала Нине Максимовне: «Мама, вы можете по полгода проводить у меня в Париже…»
Некоторое время в доме Марины жила Белла Ахмадулина с мужем. Во время отсутствия хозяйки в Мэзон-Лаффите останавливалась чета Митты. И это казалось обычным делом. Когда Таганка в 1977 году приехала на первые свои парижские гастроли, Влади взяла шефство над Иваном Бортником. Он жил в гостинице, и она ему «с собой туда собирала. Мы вели ночной образ жизни, ходили в ресторан «Распутин», — с тоской вспоминал впоследствии легендарный «Промокашка»
