На территории участка Володарского, приобретенного у вдовы поэта Семена Кирсанова, кроме большого дома, была еще и времянка. Хозяин предложил Высоцкому привести ее в порядок — и живи там сколько угодно в свое удовольствие. Высоцкий загорелся, пошел, все осмотрел и предложил свой вариант: времянку снести, а из бруса, который он непременно добудет, построить дом. На том и порешили.
К марту 1980 года затяжная стройка была почти завершена. Хотя на Эдуарда Яковлевича постоянно «наезжали» именитые соседи — Юлиан Семенов, Эльдар Рязанов, поэт, редактор журнала «Юность» Андрей Дементьев и даже «таганский» автор Григорий Бакланов: чего это там у тебя Высоцкий дом строит, это запрещено. Володарский открещивался: это не дом вовсе, а так, служебное как бы помещение для его личного архива и библиотеки. Хотя писатели, в общем-то, напрасно переживали насчет своего возможного беспокойного соседа. Здесь Владимир Семенович бывал редко. А, приезжая, обычно оставался ночевать в доме Володарского, считая, что там уютнее…[229]
К сожалению, история с домом Высоцкого имела весьма грустное продолжение, став предметом тяжбы между наследниками умершего поэта, его вдовой и Володарским. Но это будет уже потом, после смерти поэта…
В жизни Влади и Высоцкого постоянно присутствовал VIP (очень важная персона) — телефонистка международной станции, 07— «мадонна, расстоянье на миг сократив», Марина Влади чувственно описывала телефонный аппарат: «…бурный, временами слишком молчаливый, ненавидимый или любимый…». Телефонистки, невольные и незримые свидетельницы взрывов нежности и любви, их ссор и размолвок, помогали Высоцкому разыскивать ее по всему свету. Они находили ее в Риме, в кресле парикмахера, на съемочной площадке в Южной Америке или в Испании только ради того, чтобы он мог сказать своей Мариночке, что любит ее. И любит именно в эту минуту…
Польский друг Даниэль Ольбрыхский, который специально прилетел на сороковины Высоцкого в его московский дом на Малой Грузинской, 28, среди многочисленных знаменитостей, участвующих в поминальной трапезе, обратил внимание на скромную заплаканную девушку: «…это была Люся, телефонистка с международной станции, помогавшая Высоцкому дозвониться до Марины Влади. Однажды Люся нашла ее даже у парикмахера в Бразилии, куда Марина улетела после ссоры с Володей, никому ничего не сказав»[230].
Ту самую «Тому, семьдесят вторую» из знаменитой песни Высоцкого на самом деле звали
