Я не могу безоговорочно доверять свидетельствам Игоря Борисовича в силу многих обстоятельств. Прежде всего, из-за его болезненной путаницы с датами и фактами (скажем, съемки Влади у Юткевича были вовсе не в 64-м году, а гораздо позже, песня «Сегодня в нашей комплексной бригаде…» также появилась в иное время и по другому поводу и т. д.).
Недавно была обнародована еще одна версия знакомства Владимира Семеновича и Марины. Оказывается, к этому событию приложила руку и звезда номер один советского кино 60-х годов актриса Татьяна Самойлова, которая сначала была удостоена «Золотой пальмовой ветви» престижнейшего Каннского фестиваля, а затем и «Оскара» за исполнение роли Анны Карениной.
Как рассказывала Татьяна Евгеньевна, «не без моего содействия Марина Влади впервые приехала в Москву. Мы познакомились на показе фильма «Летят журавли». И когда наши Киношные бонзы предложили Марине посетить Москву, она сначала засомневалась. Но мы ее убедили. Она приехала, познакомилась с Высоцким, и между ними вспыхнул роман…»[180]
История любви Высоцкого и Влади была отмечена знаками сказочности, невероятности и… фатализма. Возможно, они-то и заставили Высоцкого прибегнуть именно к былинному стилю в описании их знакомства.
«Как во городе во главном,
Как известно — златоглавом,
В белокаменных палатах,
Знаменитых на весь свет,
Воплотители эпохи,
Лицедеи-скоморохи,
У кого дела не плохи
Собралися на банкет…»
Буквально через несколько месяцев после их, в общем-то, мимолетного знакомства — в феврале 68-го — Марина вновь появляется в Москве. Режиссер-постановщик картины «Сюжет для небольшого рассказа» Сергей Юткевич решил закрепить старинное каннское знакомство с французской звездой творческим альянсом, пригласив ее на роль чеховской возлюбленной Лики Мизиновой. Партнеры по съемочной площадке оказались более чем достойные — Ия Саввина, Юрий Яковлев, Николай Гринько, Ролан Быков, юная Катя Васильева!..
«Девять месяцев съемок, холодная зима, — вспоминает Марина Влади. — Мы работали страшно медленно. Вначале это меня раздражало. В субботу — выходной, много времени, на мой взгляд, уходило даром… И только когда я поняла, что такое время «по-русски», мне стала ясна такая манера работать. Время — не деньги: человек видит перед собой бесконечность. Поначалу меня удивляло какое-то полное отсутствие у русских представления о времени: разбудить приятеля в три часа утра, прийти к нему только потому, что на тебя «нашла тоска» — они не считают ни невежливым, ни чем-то исключительным. Найдут время, чтобы выслушать — столько, сколько нужно… Если бы я не была там счастлива, я бы не жила в Москве по полгода…»
