Вне всяких сомнений, у них были счастливые дни. Он окутывал ее нежными словами. Для него она была «Люсик… любимая, солнышко, лапик мой хороший… лапа, малышик, любимый пусик… Люсе-нок…». В любви у них родились два сына.
«Как он Люду свою любил — это поразительно, — рассказывала администратор «Москонцерта» Нина Николаевна Обухова. — Идет какая-нибудь девица с причесочкой: «Да, девчонка-то ничего, да только лака больно много, у моей Людки волосы сами так лежат». Идет другая: «Да, платьице богатое, не то что у моей Людки — хлопок… а все ж на Людке сидит лучше. Она у меня ходит, как королева». «О! У нас дома хоть шаром покати, а гости придут — Людка всегда чаю найдет, а то и бутербродов. Не стыдно людей позвать». От него уже отмахивались: «Да отстань ты со своей Людкой!» А сам часто повторял Яну Спарре, спортивному телекомментатору: «Ян, я — сволочь, я знаю — денег у меня нет, но ты пойми, ну нет работы, но я же не могу пойти просить, унижаться. Ну, что-нибудь придумаю, придумаю, придумаю…»[122]
И ведь придумывал! Инна Николаевна рассказывала, как в 1968 году в ресторане «Якорь» Высоцкий сочинил и тут же продал уркам за 25 рублей стилизованную для них песенку типа «Я вот вышел на свободу, отсидел за вас срок, мать, я не смог тебя похоронить, буду помнить, поставлю чуть ли не обелиск…»
У Люси и Владимира были серьезные совместные увлечения, скажем, той же фантастикой, летающими тарелками, пришельцами. С помощью старинного студийного приятеля Георгия Епифанцева они знакомятся с популярнейшими фантастами братьями Стругацкими. Аркадий Натанович Стругацкий даже становится «другом дома». Это происходит в 1966 году, после возвращения Высоцкого с «орбиты» съемок «Вертикали».
Еще раньше, в октябре 1965-го, Люся и Володя, через писательницу Ариадну Григорьевну Громову знакомятся с легендарным польским фантастом Станиславом Лемом. Он, оказывается, уже слышал песни Высоцкого, «навеянные чтением, конечно, западной фантастики» — «Гимн космических негодяев», «Тау Кита» и, будучи в Москве, изъявил желание познакомиться с их автором. Как рассказывал драматург, знаток и большой любитель авторской песни Михаил Львовский, «Ариадна Григорьевна… очень любила Высоцкого и дружила с ним. У нее было огромное количество его пленок — он их сам ей давал. Она собирала и распространяла его записи; четырехдорожечный магнитофон «Комета», который я ей подарил, стоял у нее раскаленный, потому что она писала на нем круглые сутки»
