— А давай. — Тут же согласился Гунька, и мы выпили.
Гундосый принёс ещё кислой, мясо остыло подали горячий супчик. Болтали о жизни, про охотников, о жадности Хабибулы. Вспомнили Шваньку и её девиц. Говорили душевно, с пониманием. Вечер удался если бы Михалыч не заговорил о болоте.
— Вот что я тебе скажу Бродяга. — Михалыч отодвинул кувшин что бы лучше меня видеть. — Как не крути, а на болото пойти нужно.
— Пошли. — Без уговоров согласился захмелевший Гунька. — Да я с тобою хоть куда.
— Спасибо. — Поблагодарил Михалыч. — Но. — Михалыч закурил. — Извини друг, с тобою не пойду.
— Это почему же? — Гунька насупился.
— Дороги не знаешь.
— Согласен. — Гунька кивнул. — А кто знает?
— Он. — Палец указал в мою сторону. — Уговори Бродягу, озолочу.
— Тьфу на тебя. — Ответил Гринька. — Зачем мне золото? Ты патронов дай.
— Дам.
— Бродяга. — Позвал Гунька. — А пошли на болото. Он нам патронов даст.
— Сходить конечно можно. — Кислая ударила в голову, я осмелел. — Хорошо бы ещё знать куда? Болото большое.
— Куда тебе нужно? — Гунька потянулся через стол, стукнул своим кувшином о кувшин Михалыча.
— Там дерево. Бурьян во. — Михалыч поднял руки.
— Что здесь, что там, везде деревья. — Сообщил я. — И бурьян во. — Пришлось повторить всё как делал Михалыч. — Ты скажи, какая там трава, камни? Может что-то особенное заметил?
— Ничего я не заметил. Темно было.
— Это плохо. — Заметил Гунька. — Болото ого-го-го, большое оно.
— Мы из пещеры вышли. — Чуть ли не прокричал Михалыч, прикрыл рукой рот точно испугался, огляделся и прошептал. — Камни там, здоровенные. Огромная глыба над головой.
— Глыба? — Переспросил я.
— Ну да. — Михалыч кивнул. — Когда вышли, она сбоку стояла. Камень большой, гладкий. Может мне и показалось. — Михалыч погасил в тарелке окурок, хлебнул из кувшина. — Памятник это. Голова чья-то.
— Пещера. Голава. — Выдохнул я. — Не скажу точно, но таких голов я знаю три. И все они возле пещер. Идолами у нас их зовут.
— Молодец. — Обрадовался Михалыч. — Я в тебе не сомневался. Ну, так что, отведёшь?
— А как же Чёрт? — Напомнил Гунька. — Растрезвонит, пришибут нас. Поговорил бы ты с ним. Откажется к нам приходи.
— Нет никакого чёрта. Был и весь вышел.
— Помер? — Спросил Гунька и поднял кувшин. — Спасибо Чёрту, вовремя помер.
— Ты чего? — Пришлось ткнуть Гуньку кулаком в бок. — Нельзя так о покойниках. Давно помер?
— Давно. — Прикрывая ладонью насмешку ответил Михалыч. — Где могила не знаю, на похоронах не был.
