— Бывай Зайтан. Жду у Шваньки. — Лекарь разгладил усы и неторопливо, в развалку побрёл вниз.
Он ушёл, а я остался на прежнем месте, потираю ладонь, провожаю его взглядом. Изучаю, запоминаю тяжёлую походку, а вот зачем сам не знаю. Мне показалось, заваливается бородатый на одну ногу, прихрамывает. А может и нет, в темноте особо не разглядишь.
Ружьё, как и велел Карлуха оставил в каморке у Носатого. Нож не отдал, спрятал за спину под курткой, я так всегда делаю. Да и ружьишко отдавать не хотел. Раньше, оставлял у Якова, когда для починки, а когда и без неё. Жалуется народ на Носатого, тот ещё разбойник. Забудешь разрядить, считай потерял патроны. Носатым, этого пройдоху в шутку прозвали. Нет у него носа, отрезали. Кто и когда такое с ним сделал, неизвестно. Откуда пришёл в Бочку по сей день тайна. Сам не рассказывает, а проявлять излишнее любопытство здесь не принято, даже опасно.
Оставил ружьишко, отдал один патрон за сохранность и побрёл к выходу. Носатый что-то брякнул вдогонку, но я не расслышал, о своём думал. Как бы по дороже барахлишко сменять, сытно поесть и в баньку.
* * *
— Дружище! — Окликнули сзади. — Здорово Бродяга! — Открыто улыбается Гунька-Одноглазый. Гунька всех любит, все у него в приятелях ходят. Волосы рыжие как огонь, ни с кем не спутаешь даже со спины, а она у него большая и сила в Гуньке немалая. Стреляет мой приятель не хуже охотников, хоть и Одноглазый. Глаза у него все на месте, подслеповат на один, но вот на какой мало кто знает.
— Привет Одноглазый. — Поздоровался и прикрыл ладонью глаз. Я так всегда делаю, Гунька смеётся в ответ и прикрывает другой. Вот и пойми на какой он подслеповат?
— Слыхал? — Гунька пожал мне руку, подмигнул. — Гости у нас. Пришлые вояк сменили.
— Не только слыхал, даже видал. Хворые на всю голову.
— С чего вдруг? — Удивился Одноглазый. — Обидели? — Брови сползлись к переносице. — Кто? Пошли покажешь.
— Встретили не весело. — Пояснил я. — Пускать не хотели.
— Да ты не обижайся. — Повеселел Гунька. — Работа у них такая. Вояки дали дёру, среди наших караульных не сыскать. Вот и наняли пришлых. Ты про Пуздро знаешь?
— Знаю.
— И что скажешь?
— А что тут говорить? Был человек, и нет его.
— Это конечно верно. — Согласился Гунька и помрачнел. — А голову-то зачем отрезать? Уверен, одним Пуздро дело не закончится. Разбойники, душегубы в лесу прячутся. Банда, человек десять не меньше. Охотники вторую неделю как носа к нам кажут. Хабибул жаловался, говорит — если и дальше так пойдёт, коптилку закроет. Мяса осталось на две закладки.
