Искатели молчали. Всё, что говорил Пахомов было правдой. Сомнения терзали сердца каждого в этой комнате.
— А чего это мы все в последние дни такие спокойные? — Продолжал Пахомов. — Никто ничего не пугается, ничем не восхищается, ничему не удивляется? Вот мы тут спорим, а это не потому ли, что эти двое там сейчас так сильно заняты, что им просто не до нас? Может, мы сейчас тупо остались без контроля, и потому вылезли на время из-под колпака, а? Что замолчали? Скажите уже что-нибудь!
— Как-то у тебя всё просто, Лёша! — Задумчиво произнёс Глеб. — Они враги, получается? И мы в ловушке?
— Ты слышал про дьяволопоклонников? — Горячо зашептал Пахомов, придвинувшись к нему. — Семыкин, участковый, помнишь, говорил про двух парней, что нашу зону искали? Где они погибли, кто знает? Агафья сказала, что искать их не надо, не найти их, в болотах, мол, они утонули. А что если всё не так? Что если и Агафья, и Семыкин, и профессор — все они из одной секты? А мы действительно в ловушке? На самом деле?!
— Пахомов, не нагнетай обстановку! — Славик недоверчиво смотрел на Лёху, но тоже явно был встревожен.
— У профессора, по его словам, есть друг в герметическом обществе. — Напомнил Пахомов. — А все масоны общаются с тёмной силой, поклоняются Сатане, чтят его, как божество, и призывают для помощи. Это очень могущественные люди. Они добились высокого положения в обществе, богатства и власти как раз с помощью тёмных сил. Помнишь, Глеб — «Коснувшийся тьмы остаётся отмеченным ей на всю жизнь»?
— Лёша! — Спокойно глядя на Пахомова, произнёс Глеб. — Ты помнишь, как мы в детстве такого страшного жука-рогача увидели? Помнишь, мы его сначала чуть палкой не убили, а потом рассматривали, ветками тыкали? А потом осмелели и в руки брали. Это, братец ты мой, детство разума — считать опасным и враждебным всё, что выше твоего понимания!
— Да, — заметно расслабившись усмехнулся Трутнёв, — и аборигены Амазонки и Океании так знакомились с первыми миссионерами. Сначала на вкус, а уже потом и со звуком. Успокойся, Лёха! Выкинь эти глупости из головы!
— Профессор прав, мы живём в жутком мире. — Вика сунула руки в карманы и смотрела в пол. — Все эти конфликты, ложь, предательство, подозрения — всё это атрибуты нашего мира. Значит, чтобы идти дальше, нужно от этого избавляться.
— Ага! Возлюбить врага своего? — Бросил Пахомов саркастически, с раздражением глядя на неё.
— Возможно! Я ещё не решила. Но христианство принимаю! — Упрямо мотнула головой Вика. — А ты сам что думаешь?
