Вечером вернулся Федор — Нюрка его и обрадовала: Мозгалюк корову сглазил. Федор даже в дом заходить не стал: сейчас, кричит, морду ему пойду расхлещу. Хорошо, рядом оказался сосед, старик Шестернин, остановил его.
— Сбесился ты, парень! Разве можно до него касаться! Ну, дашь ты ему разок в морду… А он тебя биополем ударит.
— Каким еще биополем-хренодролем? — изумился Федор.
— Эх вы, люди! — дернул головой Шестериин. — Телевизор цветной купили, такие деньжищи вбухали, а ни шиша не поумнели!.. «Каким, каким»!.. Рак напустит! — вот каким! Или туберкулез. И сгниешь. А он сопли утрет — и все.
Старик Шестернин, в отличие от прочих обитателей Тридцать восьмого километра, зациклившихся на своих узких огородно-базарных интересах, обладал широкими и разнообразными познаниями. Ежемесячно он получал журналы «Человек и закон», «Здоровье», «Наука и жизнь», выписывал, кроме того, «Известия» и «Литературную газету».
Тут же, возле калитки, где Шестернин успел перехватить разгоряченного Федора, он прочел ему короткую, но обстоятельную лекцию. Колдунов теперь нет, сказал старик Шестернин, точно так же, как шаманов и знахарей. Все, шабаш! Вывели их ученые. Под корень. Но расплодились взамен экстрасенсы. Эти посерьезнее будут.
— Ну, вроде комаров, — объяснил Шестернин для наглядности. — Помнишь: травили их, травили, а они только злее выросли. И размером больше. Вот так и экстрасенсы. Колдун — он что? Ну, дунет, плюнет, чирьяк куда-нибудь посадит, грыжу наворожит… А экстрасенсы на расстоянии действуют. Могут по телефону, в письменном виде или вообще по воздуху — биополем. Причем такие болячки присобачивают, против которых наука пока бессильна… И Мозгалюк, по всему видать, из этих самых орлов… Так что не ершись, Федя, — заключил Шестернин. — Прижми хвост. Ивана-то вспомни, Москаленкова.
— Ну-ну, — сказал Федор. — И что дальше? Выходит, он так и будет здесь орудовать? И ничем его ограничить нельзя?
— Вот этого я не знаю, — признался Шестернин. — Не могу сказать. Против колдунов, помню, было средство. А против экстрасенсов — не знаю. Врать не стану.
— А какое было против колдунов? Старик Шестернин замялся:
— Да глупость, конечно. Смех… Через потный хомут их прогоняли.
— Как это через потный? — не понял Толкунов. — В бане, что ли, хомут парили?
— Опять двадцать пять! — развел руками Шестернин. — На коне работаешь, а такого не знаешь. С потного коня должен быть хомут. С горячего.
— М-гу, — переломил бровь Федор. — Ну, это можно устроить. Это в наших силах.
