Освящение началось по канону с престола и алтаря. Совершили каждение, окропление святой водой. Отслужили литургию, настоятель Иоанн Янышев прочёл проповедь, раздав немецким посетителям её перевод. Прочувственную надгробную речь об Елизавете Михайловне на немецком языке произнёс Иоанн Базаров. В службе участвовали два церковных хора, один прибыл с Иоанном Базаровым из Штутгарта, другой был подготовлен Иоанном Янышевым из местных немцев, которых он обучал старославянскому языку и церковному пению. Позднее участие немецких певчих стало традицией многих русских церквей в Германии, в которых росло число принявших православие местных людей, которых пленила православная вера и красота ортодоксальной русской службы. Новый храм и песнопения вызывали всеобщее восхищение.
В надгробном слове не говорилось о погребённом вместе с герцогиней ребёнке, потому что его не успели окрестить. Освещение церкви и захоронение в мае 1855 года происходило в трудное время Крымской войны. Отца Елизаветы, великого князя Михаила Павловича два года как не было в живых, а мать, великая княгиня Елена Павловна находилась на службе в военном лазарете, которым она руководила, создав Крестовоздвиженскую общину сестёр милосердия. Она не могла в этот раз приехать в Висбаден. Не у кого было уточнить приведённый текст, в котором оказалась ошибка: Елизавета Михайловна родилась не в Петербурге, а в Москве.
В феврале 1855 года, всего 3 месяца назад, умер, простудившись, как было объявлено, Николай I. Россия проигрывала войну и оказалась перед лицом катастрофы. Александр II вынужден был заключить тяжёлый и невыгодный мир. Он отодвигал коронацию. Она состоялась через год, когда положение стабилизировалось.
Филипп Гофман построил русский храм, соблюдая главные каноны православных храмов и в то же время соединив их, по согласованию с августейшими консультантами, с итальянскими элементами. На внешних стенах Гофман поместил не свойственные русским церквам горельефы святых покровителей Елизаветы и её родителей. Это скульптурные портреты Св. Елизаветы, Св. царицы Елены, Св. архангела Михаила. В интерьере церкви архитектор повторил этот приём, никогда не применявшийся в православии: на уровне человеческого роста он увековечил всех художников, создавших церковь. Здесь горельефный портрет Тимелеона (Тимофея) Неффа, автора иконостаса; скульптора Эмиля Гопфгартена, создателя саркофага Елизаветы; его двоюродного брата, художника Августа Гопфгартена; автопортрет самого Филиппа Гофмана и ещё нескольких прекрасных мастеров. Итальянские художественные пристрастия Ф. Гофмана подчёркивают светлые мраморные стены и резьба, ради которой Гофман не один раз направлялся на разработки мрамора в знаменитый мраморными копями итальянский город Карарру и отправлял полученный материал на пароходах в Висбаден, лично руководя на Рейне разгрузкой ценного груза.
