— Зачем? — удивился Уильям. Профессор пожевал губами и покосился на Гэбриэла.
— Вы знаете, мой мальчик, кому принадлежит этот мир? — Уилл непонимающе покачал головой, и профессор усмехнулся. — Людям. Полностью и безоговорочно. Драконы обладают властью и магией, но их слишком мало.
— В Академии большинство студентов — люди, — проговорил Уильям.
— Верно, юноша. Лорд Элессар много лет назад счел, что учить людей истинной магии — хорошая идея, которая в итоге пойдет на благо всему миру. Ну, так он говорил, а болтать он любит, — профессор поморщился. — Среди драконов его слово значит довольно много, думаю, вы и сами в этом убедились. Однако есть и другие…
Уэйтли чуть понизил голос и нервно обернулся. Уильям знал, что за окном всего лишь пролетел голубь, но нервозность профессора была заразительна. Да и говорил он о вещах, которые можно было бы назвать жутковатыми.
Были среди драконов те, кого не устраивала жизнь в мире с людьми. Им хотелось большего — власти, поклонения, мирового владычества. Они отказывались считать людей равными себе — слабые, глупые, мало живущие человечки недалеко ушли от своих родственников-обезьян. Но у них было большое преимущество — людей было много. Слишком много.
Орден Белого Гребня с давних времен искал путь к родному миру драконов. Профессор затруднялся сказать, хотели ли члены ордена вернуться к себе подобным или, напротив, мечтали привести армию для покорения мира людей. Время от времени радикально настроенные драконы пытались захватить мир силой, что породило множество человеческих легенд о злобных чудищах. Однако ни те, ни другие попытки успехом до сих пор не увенчались, не в последнюю очередь благодаря тем из драконов, которые считали необходимостью мирно сосуществовать с людьми.
Реджинальд Грей интересовался происхождением драконов исключительно с научной точки зрения. Во всяком случае, Уэйтли не помнил, чтобы друг высказывал идеи о мировом господстве. Истинной страстью лорда Грея была наука, и ради того, чтобы выяснить правду, он был готов пожертвовать многим — в том числе собственной жизнью.
— Он буквально бредил идеей портала. Готов был сорваться на край света из-за малейшего упоминания…
— Хотите сказать, он сбежал от беременной жены всего лишь для поисков портала? — Гэбриэл нахмурился, и профессор поспешно покачал головой:
— Я этого не говорил. Мы были знакомы достаточно, чтобы я убедился в порядочности и твердости характера вашего отца. Увы, об истинных причинах своего отъезда он не сказал даже мне — лишь упомянул, что это очень важно и может сохранить чью-то жизнь и свободу.
