;
Стан ли раскинуть велишь над волнами тусского Тибра
[78] —
В долы Гесперии я отважным приду землемером;
Стены какие бы ты ни замыслил повергнуть в равнинах, —
Камни развалит таран, направленный этой рукою,
385 До основанья снесет обреченный город, хотя бы
Это был Рим!». На речь откликнулись дружно когорты:
Руки подняв, обещали они сопутствовать в битвах
Всюду, куда ни пошлет. И к небу клики взнеслися
Будто фракийский Борей зашумел между сосен на Оссе
[79],
390 Скалы бия и леса то низко к земле пригибая,
То воздымая их вновь вершинами гулкими к небу.
Цезарь, увидев, что в бой солдаты радостно рвутся
Вслед за судьбой своей, не желает испытывать счастье
Долгой отсрочкой — и вот из галльских селений когорты
395 Вызвал и к Риму спешит, подняв отовсюду знамена.
Вот покидают бойцы шатры в котловине Лемана,
Стан над Восегом крутым на извилистом кряже, державший
В страхе лингонов народ — воинственный, с пестрым оружьем;
Брошены броды у вод Исары, которая долго
400 Катится в русле большом, но, впадая в славнейшую реку,
Имени все ж своего не доносит до волн Океана.
Вот и давнишний постой уходит от русых рутенов;
Счастлив спокойный Атакс, что судов уж не носит латинских,
Этим доволен и Вар — Гесперии новой граница;
405 Также покинут и порт, божеством Геркулеса священный
[80],
Стиснутый впадиной скал, — ни Зефира, ни Кора порывы
Вовсе не властны над ним; один только Киркий
[81] смущает
Бухты Монека покой, безопасную пристань колебля, —
Брошен сомнительный брег, который то суша, то море
410 Поочередно берут, когда Океан приливает,
Или уносится прочь в безмерных потоках отлива.
Ветер ли с полюса так великое море там гонит
И оставляет, пригнав, иль Тефисы
[82] блуждающей волны
В смене лунных часов от второго светила бушуют,
415 Иль огненосный Титан, питая свой пламень волною,
Тянет наверх Океан и валы его к звездам возносит, —
Пусть отвечает, кто мудр в законах природы: навеки
Скрытой останется пусть причина столь частых движений,
Вызванных волей богов. Снимает с постоя знамена,
420 Кто у неметов живет и при бреге Атура, на взморье,
[83]Там, где так мягко прибой принимает Тарбелльские струи;
И битуриг, и сантон удаленью врага веселятся,
И суессон под длинным щитом в движеньях проворный.
Лучший в метаньи копья воитель из левков и ремов,
425 Секваны — лучший народ в прирученьи коней непокорных,
Белг — управитель лихой пресловутой повозки — ковина
[84],
Также арверн, что дерзнул назвать себя Лация братом
[85]От илионских кровей, а также чрезмерно мятежный
