730 Старца примером он был, а не воина); гибель увидев,
К сыну старик поспешил, через лавки гребцов спотыкаясь,
И добежавши, застал при последнем его издыханьи.
Слезы из глаз не текут и в грудь он себя не колотит,
Оцепенелый стоит, раскинув дрожащие руки.
735 Ночь наступила, и тьма глаза старику омрачила,
Он перестал узнавать, хоть и видел, несчастного Арга.
Тот же, заслышав отца, пытается голову вскинуть,
Но поникает она: из уст ни единого стона
Не вылетает; лицом он молча лобзания просит
740 И умоляет закрыть глаза ему отчей рукою.
В чувство приходит старик, кровавая скорбь ему сердце
Гложет, и он говорит: — «не стану затягивать срока
Данного злым божеством и пронжу себе старое сердце!
Арг, умоляю тебя, прости несчастного старца,
745 Что от объятий твоих и последних лобзаний бежит он!
В ранах твоих до сих пор горячая кровь не иссякла,
Полуживой ты лежишь — и можешь поэтому выжить».
Так он сказал, и хоть кровь рукоять меча обагрила,
Ибо пронзил этот меч его чрево, — он кинулся в море
750 Быстрым прыжком: пожелав обогнать сыновнюю гибель,
Дряхлую душу свою он смерти одной не доверил.
Клонится счастье вождей; и сраженья исход несомненен:
Большая часть фокейских судов затонула; другие
Прежних гребцов заменив, везут победителей войско;
755 Только немного пловцов, обратившись в поспешное бегство,
Жизнь сохранили свою. Как лили родители слезы
В городе! Как на брегах несчастные матери бились!
И обнимала жена, ибо волны лицо исказили,
Римского воина труп, за мужа его принимая;
760 Спорили часто отцы из-за клочьев злосчастного тела,
Смертный костер разложив. А Брут — победитель на водах —
Первый к трофеям вождя прибавил и славу морскую.
