Будет тяжел тот приказ. Увещаний достаточно кратких,
Чтобы они за добычей пошли: — «победа — за нами
Полная, — он говорит: — остается, друзья, показать вам
Нашу награду за кровь: я того отдавать не заставлю,
740 Что захотите вы взять. Вот полный всяким металлом
Стан перед нами открыт: здесь лежит — у племен гесперийских
[620]Взятое золото; здесь под шатрами — восточные клады.
Грудой богатства царей и Помпея сокровища с ними
Ждут хозяев себе: бойцы, перегнать торопитесь
745 Тех, кого гоните вы; иначе Фарсалии жатву
Вновь побежденный возьмет». [Ни слова к тому не прибавив,
Сразу безумцев увлек, ослепленных жаждою злата,
Смело идти по мечам, через трупы отцов, попирая
Тело убитых вождей.] Какие валы и канавы
750 Сдержат желающих взять добычу войны и злодейства?
Рвутся узнать, какою ценой преступленье оплатят.
Правда, немало нашли награбленных всюду по миру
Слитков они золотых, на расходы войны запасенных;
Но не хватило того, чтоб насытить их алчные души.
755 То, что ибер накопал, что выбросил Таг
[621] на прибрежья,
То, что сбирает в песках аримасп богатейший, награбив,
Все же считают они за злодейства наградой ничтожной;
Ибо им всем обещал победитель Тарпейскую крепость,
Ибо надежда весь Рим давно им сулила в добычу:
760 Стана разгром это — просто обман. На дерне вельможи
Спит недостойный плебей; покровы царского ложа
Дерзкий сминает солдат; на постели убитого брата
Или на ложе отца развалился усталый убийца:
Но омрачен их безумный покой, сновидения злые
765 Души несчастных людей фессалийскою битвой тревожат.
Да, не заснуть злодеяньям в груди, и сердце волнуют
Те же бои, и рука без меча продолжает движенья.
Кажется, — стонут поля, и земля посылает на спящих
Яд испарений своих, и манами воздух наполнен,
770 Ночь, что лежит над землей, таит в себе ужас стигийский.
Грозную кару свою воздает по заслугам победа;
Пламя и свист
[622] беспокоют их сон; убитого ими
Тень гражданина встает; и каждого мучит свой призрак.
Этот — черты старика, тот видит юноши облик;
775 Многих томительный сон смущает трупами братьев;
В сердце у многих — отец; а Цезаря душат все маны.
Так же Орест
[623] Пелопид, алтарем не очищенный скифским,
Некогда видел вокруг Эвменид неотступные лики;
Нет, ни безумный Пенфей, с душою своей потрясенной,
780 Злее смятенья не знал, ни Агава, опомнясь от гнева!
Цезаря все те мечи, что ныне Фарсалия зрела
Или отмщения день увидит в руках у Сената, —
Этою ночью теснят; и чудища ада — бичуют.
Что за мученья дарит несчастному злое сознанье,
