— О, только не это!.. — выдохнула медсестра и положила трубку.
— Что? — спроси Нестеров.
— Суицид, — ответила Маргарита и, видно, подумав, что ее собеседник может не знать значения этого слова, пояснила: — Самоубийца… Это звонили из приемного. Сказали: какая-то девушка с Васильевского острова.
В конце коридора хлопнула дверь. Санитары толкали перед собой каталку. Кто-то держал на весу капельницу. Врач приемного отделения — эмансипированная девица с короткой стрижкой — быстро вышагивала впереди. Полы ее незастегнутого халата развевались у нее за спиной, как полотнища флагов на ветру.
Не оборачиваясь к санитарам, врачиха поторапливала:
— Скоренько, скоренько… Она потеряла много крови…
Тело девушки с Васильевского острова было покрыто простыней. На простыне алели пятна крови.
Уже издалека врач приемного покоя обратилась к Маргарите:
— Куда ее?
— Во вторую операционную…
— А в первой что?
— Огнестрельные ранения в живот.
— Быстрее, быстрее, ребята! Не то мы ее потеряем… — врач остановилась у поста медсестры, пропустила санитаров вперед.
Нестеров встал со стула, отошел к стене.
Когда каталка проскрипела мимо, Нестеров увидел лицо девушки-самоубийцы. Правильные привлекательные черты, но — ни кровинки; совершенно белое, как та же простыня, лицо. Бросились в глаза красивые — длинные и густые волосы; они свисали с каталки и едва не цеплялись за колеса.
Нестеров ступил шаг вперед, надумав поправить эти волосы, но не успел: санитары, подгоняемые врачихой, двигались очень быстро.
Маргарита бросилась накручивать диск телефона.
— Что? — спросила врач приемного покоя.
— Надо подмогу вызывать, — объяснила Рита. — Наши все заняты на огнестрельном.
Врачиха бросила историю болезни на стол, сама удалилась за санитарами. Голос ее, как и скрип каталки, слышался все слабее:
— Теперь направо, мальчики!.. Заходим в блок, надеваем бахилы… Пока соберется бригада, попробуем что-нибудь сделать сами…
Нестеров прочитал на лицевой стороне истории: Сенькова Марина Эдуардовна, 22 года, клуб «Ночной собеседник», танцовщица…
— Я пойду, пожалуй… — он направился к палате.
Маргарита улыбнулась ему одними глазами. Она уже с кем-то говорила по телефону.
Из кафе «Ванемуйне» открывался роскошный вид на древний город Вышгород. Впрочем куда бы ни открывался здесь вид из кафе «Ванемуйне», — всюду Таллинн был прекрасен. Ибо верно о нем говорят — сказочный город.
Молодой человек атлетического сложения, розоволицый блондин сидел один за столиком. Причем сидел он так, чтобы ему с одной стороны был виден вход в кафе, а с другой открывался указанный выше вид. Как видно, молодой человек — а был это, конечно, Эуген Йыги, — предпочитал сочетать приятное с полезным. Он кого-то ждал и не упускал возможности полюбоваться красотами старинной архитектуры. Но об Йыги можно сказать еще больше: приятное он предпочитал сочетать не только с полезным, но и с вкусным. Не далее как пять минут назад официант принес ему его любимый рыбный суп в горшочке. В такую погоду — мерзопакостную, мерзослякотную, унылую — ничего не может быть вкуснее рыбного супа в горшочке, приготовленного в кафе «Ванемуйне», что с роскошным видом на Вышгород…
