Потому что ты любишь ненавидеть меня: 13 злодейских сказок [антология] | страница 51

Без них он выглядел моложе, черные толстые оправы скрывали большую часть лица. Плюс они оставляли две красные отметины на переносице, и нечто в этих отметинах заставляло Джима выглядеть... уязвимым. Выставленным напоказ, разоблаченным.

Я сглотнула:

– А что не так с тем, чтобы верить в сказки?

– Реальность после них кажется не такой уж живой.

– Ааа... – разговор как-то незаметно стал несколько сложным для меня.

Да, ты не ошиблась, Джин, все верно – я признаю, что есть вещи, в которых я не разбираюсь лучше всех, и я признаю, что мне очень – не задохнись от удивления – неловко по этому поводу.

Но затем Джим сделал ход, поставив коня на ФЗ, и я вернулась в родную стихию. Он сделал ошибку, понимаешь? Нет, не ляп новичка, ведь он явно знал, как играть, по уж точно выбрал не самый удачный вариант.

Ну а я не собиралась играть с ним в поддавки только потому, что у него красивые глаза и вообще он кажется мне Крутейшей Персоной, Когда-либо Жившей На Земле. Поэтому я двинула слона на две клетки, после чего мой оппонент бросил взгляд на доску и нахмурился.

Финал игры прошел в молчании.

Короткий финал, поскольку я устроила Джиму кровавую баню.

Типа завершила все за десять ходов...

– Мат! – объявила я, выпрямляясь в кресле и немного выпячивая грудь.

«Красуясь» – как ты всегда обвиняла меня.

Он засмеялся, и звук этот повалил бы с ног половину наших девчонок, как он повалил меня. Такая неожиданность. Такое глубокое удовольствие.

Потом он нацепил очки и включил улыбку на полную мощность:

– Сыграем еще завтра?

Олень в свете прожекторов. Я смогла только изобразить кивок.

– Отлично, – он поднялся, подцепил книгу с пола и двинулся к тоннелю из полок. Но прежде чем исчезнуть, он оглянулся: – Увидимся завтра, Холмс.

Это было сказано небрежным тоном. Игриво, почти заигрывающе.

И не оставило мне выбора – что ответить.

«Увидимся завтра», – отрезал Мориарти.

«Увидимся завтра, Джим», – сказал бы любой на моем месте.

Так что я изобразила кривую усмешку и заявила:

– Увидимся завтра, Джеймс.

Как только ответ покинул мои губы, я ощутила, что говорю раболепно.

Ничего удивительного, что никто так и не пригласил меня на зимний бал, ведь я не умела – и все еще не умею – флиртовать.

Но, уже покидая меня, Джим рассмеялся. Все тот же удивительный взрыв звука. Понятно, что на этот раз он оказался приглушен стенами из книжек на иностранных языках, но я, Ширли Холмс, заставила его рассмеяться.

Дважды.

После этого мы играли каждый день.