самого начала должен понимать, как глупо пытаться ее шантажировать.
Он попытался – в своей недавно приобретенной отеческой манере – остановить ее. Салма только передернула плечами:
– Я занимаюсь этим тыщу лет. Поверь, в умении правильно подбирать препараты я превзошла любого эксперта.
Услышав ее ответ, он тряхнул своей рыжей шевелюрой. Салма никогда прежде не видела мужчин, эффектным жестом откидывающих назад длинные волосы, этот жест заинтересовал ее.
– Всякий раз, когда я слышу эти слова, – обратился он к ней, пока его волосы, как в замедленной съемке в рекламе L’Oreal, завершали свой танец вокруг головы, – я думаю о кладбище мертвых экспертов по самостоятельному подбору препаратов. Думаю про Хита Леджера.
– Можешь еще раз откинуть волосы? – ответила она. – Как у тебя получается, что они летают, как в замедленной съемке?
Он сделал, как она просила, и улыбнулся:
– “Лореаль”. Ведь я этого достоин.
Углубляясь в печальные подробности, можем сообщить, что в течение какого-то времени это не был непосредственно оксиконтин. Производители несколько изменили формулу препарата в целях защиты, после чего его стало крайне неудобно использовать. При попытке размолоть или растереть новые таблетки OxyContin OP превращались в вязкую массу, которую было трудно жевать и невозможно вдыхать. Салма пробовала запекать таблетки в микроволновке. Она растворяла их в ацетоне, обжигала, замораживала. Ничего не помогало. В отчаянии она перешла на препараты Рете 30 и Roxy, содержащие всего go миллиграммов оксиконтина в таблетке (сам OxyContin в зависимости от дозировки мог содержать до 80 миллиграммов действующего вещества, и, значит, ей было нужно больше таблеток с такой низкой дозировкой). Затем она перешла на препарат Орапа и другие оксиморфоны. Она не врала: в этом она и вправду была настоящим экспертом. Увы, по своему эффекту ни один из заменителей и рядом не стоял со старым добрым оксиконтином. Почему наш мир так изменчив? Ей нужно было искать что-то новое. Некоторые ее товарищи по несчастью перешли с таблеток оксиконтина на героин, но героин ее пугал. Ее пугало само слово “героин”. Такого ей не надо. То, что она использует сейчас, довольно действенно, она продолжит, но то, к чему она прибегала прежде, было гораздо лучше. Унесите меня отсюда, – каждую ночь, приняв лекарства, она прямо из своей постели мысленно обращалась с мольбой к болеутоляющим внутри себя: – домой, где наши старые хлопковые поля.
