– Рори Каллахан, к вашим услугам.
А я-то представлял его вредным сальным стариком. Ну красавцем мистер Каллахан не был, хоть это меня утешило: рост не впечатляющий, губы тонкие. В хорошие времена, то есть до моего убийства, я надеялся, что произвожу впечатление человека, день-деньской веселящегося с друзьями в своем роскошном особняке. Так вот, мистер Каллахан выглядел так, словно с утра до ночи переписывает в конторе бумаги. Судя по количеству бумаг в его кабинете, возможно, именно этим он и занимался.
Весь его облик был удивительно невыразительным, словно и одежда, и прическа должны были не раскрыть личность хозяина, а, напротив, сделать ее совершенно незаметной. Широкие брюки, серый жилет и сюртук (непорванный), черный шейный платок – не стильно, но и не безвкусно. Я впервые в жизни не мог понять, дорогая на нем одежда или дешевая. Воистину человек без опознавательных знаков.
Я сосредоточился. Он считал себя хозяином положения (и был им, если честно), а мне нужно было вырвать у него первенство в рамках моей любимой игры «вежливое светское отстаивание своей позиции»).
– Чем могу быть вам полезен, мистер Каллахан? – с безупречной учтивостью спросил я.
Он восхищенно втянул воздух. Ха, первый промах: никогда не показывай, что тебе нравится, а что нет, – даешь сопернику сведения, на чем тебя можно подловить. Я в эти игры еще в восемь лет играл.
– То, как вы говорите, поразительно, – пробормотал он. – Так вот кто напугал вчерашних шпионов.
– Шпионов? – вежливо переспросил я.
А мысленно застонал: только бы он их не убил! Видимо, что-то такое отразилось у меня на лице (потеря балла в игре: я показал, что именно меня волнует).
– О, не стоит притворяться. Когда мы их поймали, один дрожал и твердил, что у меня в кабинете призрак. Я сразу понял, что это был восставший, и с ночи ломал голову, как ему хватило сообразительности на столь долгий поход.
Мы помолчали, пропуская реплики «Да, это был я» и «Я так и знал».
– Надеюсь, шпионы не успели нанести вам ущерба, – туманно проговорил я, когда пауза чересчур затянулась.
– Ни малейшего. Я их перекупил.
Я покосился по сторонам. Кирана не видно, остальные стоят неподвижно, как фигуры из музея, который недавно открылся в Лондоне. Жаль, я не успел его посетить: в пансионе рассказывали, что там выставлены восковые фигуры, которые не отличить от живых людей.
– Вы ведь не думаете, что я имею обыкновение оставлять свой кабинет нараспашку? – спросил Каллахан, вырвав меня из размышлений об искусстве. – У меня были сведения, что ко мне попытаются влезть, и я сделал вид, что уехал домой. Приятно, когда ожидания оправдываются так быстро.
