— Ты чего не ешь? Чего воображаешь? — ворчал Денис и совал ему к носу хлебные крошки.
Но джурбай отводил в сторону клюв. Его тёмно-карие глазки смотрели недовольно.
Увидев меня и Фатыму, Денис вскочил и, сунув руки в карманы, воинственно выставив локти, пошёл на нас.
— Чего надо?
— Ничего, — ответила я, неожиданно для себя очень тоненьким голоском. Всё-таки Денис считался главным мальчишкой на своей улице, и многие не решались с ним связываться.
— Здравствуй, — вежливо сказала Фатыма. — Прости, пожалуйста, что мы пришли без приглашения.
Денис немного растерялся.
— Чего надо? — повторил он уже не так задиристо.
— Отдай моего джурбая, — сказала я просительно.
— А с чего ты взяла, что он твой? Мой он. Понятно? И был моим, и будет.
— Откуда же он у тебя взялся? — возмутилась я.
— Откуда? От верблюда. И весь разговор. — Толстые щёки Дениса надулись, как воздушные шары.
В тишине стало слышно, как в ящике под окном тихонько, шепотком, воркуют голуби. Наверно, джурбай и залетел сюда, чтобы послушать их голоса. Ведь он так жадно хотел знать все птичьи песни… Только голуби-то не поют. А под окном у Дениски, возможно, была ловушка. С него станется, таковский.
— Скажи, пожалуйста, Денис, а давно у тебя этот жаворонок? — так же вежливо спросила Фатыма.
— Ну, давно! А вам какое дело? Ещё желтоклювым купил его на птичьем рынке. Со птенчества воспитываю. — Денис хихикнул с торжеством. Что, мол, взяли?
— Денис, это же моя птица. — Я смотрела ему прямо в глаза: может, застыдится? — Отдавать полагается, если случайно залетит. Такой у птичников закон.
Денис, конечно, знал этот закон, но он твёрдо решил не отдавать жаворонка.
— Ха! Законница выискалась! Если так все законы вызубрила, докажи сначала, что жаворонок твой!
Так действительно положено у птичников.
Но чем я могла доказать? Джурбай не был окольцован. Когда я протянула руку к клетке, он обрадовался, забил крыльями. Только ведь это не доказательство.
Я постояла, ещё посмотрела на жаворонка и пошла…
— Ох, и злой петь мой жаворонок! — издевательски сказал мне вслед Денис. — Приходи когда послушать.
И, словно подчинившись его приказу, жаворонок запел. Он пел какую-то необыкновенную песню, какой я раньше никогда от него не слышала. Широко растопырив крылья, джурбай шипел, переливчато свистел и сипел, словно больной ангиной. Заболел он в самом деле, что ли?
«Замучает Дениска джурбая, обязательно замучает или продаст кому попало», — думала я и хотела сказать Денису самые оскорбительные слова, но, как всегда со мной бывает в таких случаях, у меня сделалось узкое горло.
