Так что Генриетта осталась одной из немногих неразгаданных загадок, что попались мне на долгом пути из Москвы в Москву. И если совсем честно — я рад, что наш роман состоялся. Но еще больше рад тому, что он оказался недолгим.
А лучше всего то, что мы расстались с ней друзьями. Потому что кого-кого, а ее своим врагом я точно не хотел бы видеть. Уверен, что сто человек из ста назовут эту трогательную, всегда чуть сонную девушку с голубыми глазами, наивно распахнутыми навстречу миру, безобиднейшим существом. И это будет огромная ошибка, возможно, фатальная. Даже не так — возможно, последняя. Лично я предпочту по новой сцепиться с Кащеевичем, чем с ней. Так шансов уцелеть будет больше.
— Порадовал — проурчал Хозяин кладбища, собирая узелки в мешок — Ой, порадовал, ведьмак!
— Старался — застенчиво ответил я — Для милого дружка и сережку из ушка! Ну, в хорошем смысле, разумеется.
— А в каком еще?
— Ну, по нынешним временам даже в безобидных поговорках можно найти нетолерантный смысл.
У меня за спиной раздалось несколько смешков, кто-то из недавних покойников уловил смысл сказанного.
— Не понимаю я тебя иногда, ведьмак — отмахнулся умрун — Может, оно и к лучшему.
— Определенно — подтвердил я — А как вообще дела? Никто больше не тревожил покой твоих владений? Телевизионщики, журналисты?
— Приходят иногда разные — филином ухнул Костяной Царь — Какие целы остаются, потому как днем бродят. Ну, а какие ночью норовят наведаться, с этими по разному случается.
— Всегда был уверен в том, что погоня за сенсациями до добра никогда никого не доводит — усмехнулся я — И вот, оказался прав.
— Иные ведь даже до меня добрались — в голосе умруна мне послышалась недобрая ирония — Представляешь? Правда эти не из зевак, эти знали, к кому и зачем идут?
— И зачем же? — насторожился я.
— Верно, ведьмак — Хозяин кладбища, несомненно, получал удовольствие от происходящего — Тобой они интересовались.
— Ишь ты. Чего узнать хотели, если не секрет? И, сразу уж, чтобы не тянуть — кто «они»?
— Где ты есть, хотели выведать — ответил умрун — Отчего-то полагали, что я более других знаю. Называли меня твоим наставником, дуралеи. Какой ты мне ученик? С чего бы? Только не хватало.
Ну, а я что говорил? Не прозевал он «тыканье».
— Я никому и никогда не рассказывал о наших встречах и тех беседах, что мы вели. Но случись подобное, то слово «наставник» или «мастер» по отношению к тебе подошло бы лучше других.
— Тем летом ко мне ведьма заявилась — помолчав, произнес умрун — Из молодых да ранних, стелет мягко, а ткни пальцем — на стальные шипы наткнешься. Сказала, что вы приятели давние, очень она за тебя волнуется, так как весточек давно нет.
