«Быть может, путешествие изменит нас не меньше, чем война с собственными крестьянами», — подумал юноша. — «Все может быть».
Полукровка протер лоб тыльной стороной ладони и вдруг ощутил на себе чужой взгляд. Обернувшись, он заметил, что Кающийся пристально следит за ним. Поняв, что его интерес замечен, Древний поравнялся с Лариэсом и кивнул телохранителю.
— Вижу, ты полон мрачных дум.
— Это так заметно о Ступивший на Путь Вечности?
— Мне — да, — тонкие губы сложились в линию. — Ночь — сложное и тяжелое время, особенно для грешников. Мрак питает тени убитых, которые взывают об отмщении.
Он вздохнул.
— Впрочем, для тебя это все пустые слова, забудь.
Лариэс послушно кивнул, хотя на самом деле он сохранил в памяти не только сказанное Ступившим на Путь Вечности, но также его интонацию, мимику и даже то, как тот сидел на лошади. Юноша, добравшись до тайны, просто не мог не окунуться в нее с головой.
А Ридгар, меж тем, продолжал:
— Нам предстоит долгий и тяжелый путь, а потому я бы посоветовал тебе очистить разум и спрятать все тревоги как можно глубже — они могут отвлечь.
— О Ступивший на Путь Вечности, — послышался полный озорства и веселья голос, и Лариэс мысленно застонал, — вы просите невозможного.
К ним, пришпорив своего коня и бесцеремонно растолкав двух гвардейцев, приблизился невысокий изящный мужчина в чьих зеленых глазах даже ночью легко было разглядеть искорки веселья.
— Эрик, прошу, — простонал Лариэс, — дай прийти в себя.
— И не подумаю! — патетически воскликнул гвардеец, вклиниваясь между своим командиром и Древним и обращаясь к последнему. — Так вот, я хотел сказать, что вы просите невозможного. День, когда Лар перестанет волноваться, будет днем его безвременной кончины. Которая случится, скорее всего, от излишней угрюмости.
Ридгар выгнул брови и сдержанно улыбнулся.
— Неужели все настолько плохо?
— Настолько. Да. Без шансов! — раздался позади нестройный гул голосов — то прочие воины, среди которых Лариэс заметил и подчиненных Марка, единогласно подтверждали слова главного болтуна Сентия, как именовали графа Эрика Шисского — еще одного лейтенанта гвардии принца, взятого Лариэсом в поход.
Он был редкостной язвой — мог вывести из себя, пожалуй, даже каменную статую, однако, как боец отличался невероятной лютостью, за которую получил прозвище Волк. На дуэли и поле боя веселье моментально покидало благородного повесу и тот превращался в безжалостного убийцу, принципиально не берущего пленных и добивающего раненых. Впрочем, сейчас драться было не с кем, а потому Эрик развлекался привычным для себя образом — глумился над теми, кто оказывался в пределах досягаемости. У лейтенанта, слава Богу, хватило разума не смеяться над Древними, а потому жертвой ехидных нападок стал Лариэс.
