– …бедняга… за что его так?
– …печень в рот запихнули… меня сейчас стошнит…
Проталкиваясь сквозь толпу, Сиэлла осознала, что в ее голове не осталось ни одной мысли. Сознание полностью очистилось, превратилось в прозрачное стекло. Это стекло плавилось, накаляя воздух в груди. Казалось, что она дышит огнем.
Это, наверное, оттого, с чем она сейчас встретится. Она боялась до дрожи увидеть изувеченное тело, но зачем-то упрямо шла, локтями расталкивая собравшуюся толпу.
Оцепление из патрульных горполиции ее не остановило.
Потому что даже через плечи одетых в синюю форму высоких мужчин Сиэлла увидела.
Тело.
Искаженное мукой лицо. Отрытый кровавый рот, в который засунута… печень.
Мертвый взгляд, устремленный в небо… полумрак переулка не давал солнцу осветить глаза.
Они больше никогда не заблестят. Они больше никогда не посмотрят на этот мир.
Они больше никогда не согреют Сиэллу.
Она вцепилась в плечи ближайшего патрульного и страшно закричала. Она чувствовала, как чьи-то руки обвивают ее талию, как кто-то тащит ее прочь, слышала, как ей кто-то говорит, чтобы она успокоилась.
Ей было все равно, кто это. Она продолжала кричать – пронзительно, высоко, срывая голос. Убивая его.
Ей даже хотелось, чтобы сквозь толпу ее тащил Туз. Чтобы он убил и ее. Она кричала и кричала, пока ее голос не превратился в хриплый сип.
А когда голоса не стало, не стало и всего остального. Она обмякла в руках того, кто ее придерживал, и провалилась в небытие.
И там, во тьме, ее ждал Элдж. Там, во тьме, он был жив, хотя его темно-бордовый сюртук был измазан кровью, распоротый живот зиял внутренностями, а из кармана выглядывал бубновый туз.
Там, во тьме, он улыбался ей разорванной кровавой улыбкой, а из его рта вываливалась сочная багрово-коричневая печень…
* * *
Дверь открылась, и она услышала чьи-то шаги. Человек ступал тихо, но Сиэлла все равно застонала от жуткой головной боли.
Нет. Не застонала. Засипела.
Открыли шторы, и на все еще закрытые глаза хлынул солнечный свет. Сквозь веки он был красным… кроваво-красным.
Кровь… Запах крови ударил в ноздри, и Сиэлла опять хотела застонать от отчаяния, но снова из ее горла вырвался только сип.
– Силь… – Это был голос отца. – Ты не спишь?
Она не спит. Она не спит, и поэтому Элджа сейчас с ней нет. Он придет потом, когда она снова окунется во тьму.
Как же ей хочется его увидеть!
– Я не сплю, – ответила она, все еще не открывая глаз.
Отец оглушающе тихо подошел к ней и легонько провел ладонью по ее лбу.
