Почернев от праведного гнева, турецкий главнокомандующий, когда вернулся к себе, просил небеса покарать злобных гяуров, мешавших ему бороться с врагами, и его мольбы были услышаны. Через несколько дней вражеским ядром во время осмотра позиций был смертельно ранен генерал Шильдер, главный вдохновитель осады Силистрии, а во французском лагере под Варной вспыхнула эпидемия холеры.
Если бы не трагическая гибель Шильдера, Силистрия бы пала. Сидевший в ней гарнизон только и ждал момента штурма крепости русскими войсками, чтобы почетно капитулировать. Об этом Горчакову в один голос говорили многочисленные перебежчики, и генерал назначил взятие Силистрии в ночь с девятнадцатого на двадцатое июня.
Все было готово, но в самый решающий момент Горчаков отменил свой приказ из-за пресловутой боязни австрийского удара в спину. Перед началом штурма генерал получил сведения об усилении числа австрийских войск в Трансильвании, и это поставило окончательную точку в наступательных действиях Дунайской армии.
Самовольно истолковав слова императора в полученном от него письме, Горчаков отдал приказ об оставлении правого берега Дуная и снятии осады Силистрии.
Получив приказ об отступлении, многие военные отказывались этому верить.
– Как так отступать?! Через два часа Силистрия будет нашей! – возмущался генерал Хрулев, потребовавший подтверждения от начальника штаба Коцебу о подлинности полученного им приказа.
Снятие осады Силистрии моментально нашло отголосок в высокой дипломатии. Увидев, что Горчаков откровенно боится австрийских дивизий, Франц-Иосиф подписал с турецким султаном две конвенции. Согласно первой, Австрия получала право временно занять Албанию, Черногорию и Боснию, по условиям второй австрийским войскам разрешалось занять Дунайские княжества. Буоль немедленно известил об этом Нессельроде, пригрозив началом боевых действий в случае отказа очистить Валахию и Молдавию.
Вслед за ультиматумом из Вены в русскую столицу поступил ультиматум из Берлина, в котором тесть царя извещал Николая о том, что не поддерживает действия австрийского императора. Прусский король очень испугался того, что, заняв Дунайские княжества, Австрия настолько усилится, что перестанет считаться с позицией Пруссии во Франкфуртском союзе.
Подобные действия Берлина были слишком запоздалыми, ибо с этого момента события понеслись вниз, подобно мифическому камню Сизифа, и остановить их никто не мог.
Узнав о решении Горчакова отвести войска за реку Прут, Николай был вынужден молча наблюдать за его действиями. Первая часть Восточной войны была проиграна окончательно, исключительно из-за предательской позиции венского дома, который занял Дунайские княжества в июле.
