— Абдурахманов — отлично!
— Галанин — хорошо!
— Гребешков — отлично!
Металл в голосе поверяющего кажется Климову необыкновенно музыкальным. Солдатам, быстро отходящим от турника, хочется пожать руки, расцеловать. Но Климов только провожает их молча благодарным взглядом.
Вот звучит первое «удовлетворительно», и сразу — второе. К турнику подходит коренастый приземистый солдат, с несколько растерянным от волнения лицом. Это — Ивасев, в нем Климов уверен. Но… что это? Легко подтянувшись, солдат заносит за перекладину вместо левой ноги — правую.
— Ивасев — плохо!
«Это несправедливо! — вспыхивает Климов. — Ивасев может исправиться… Надо вторую попытку…» Лейтенант видит, что капитан Ермаков, наклонившись к поверяющему, что-то негромко ему объясняет: «Ага! Просит вторую…» Слышен ответ поверяющего:
— Нет. Не могу. Упражнение искажено. Растерянность не оправдывает, а усугубляет…
И снова громко поверяющий выкрикивает:
— Рядовой Никитенко!
Огромный солдат, гулко протопав сапогами, останавливается под стальной перекладиной. Климов видит, как беспомощно дергаются губы на лице горе-гимнаста. «Вот она, вторая «двойка», — равнодушно думает Климов.
Почти не оттолкнувшись, Никитенко достает перекладину большими и нескладными ручищами. Долго и тяжело висит — без всякого движения. Потом по телу пробегает неожиданная судорога, и тело начинает ползти вверх — очень медленно…
Климов не поверил глазам, когда пунцовый налитой подбородок солдата оказался выше перекладины, хотя это было только начало, самый несложный, простой элемент упражнения.
Удивление Климова все возрастало, по мере того, как Никитенко с упрямой натугой выполнял другие элементы: занес левую ногу, качнул правой, оседлал перекладину, кувырнулся вниз, сделал соскок.
— Никитенко — удовлетворительно!
Лейтенант слышит дружный вздох облегчения: весь взвод со своим командиром затаил дыхание, пока Никитенко в муках одолевал турник…
6
На полигонах и в классах щелкали секундомерами поверяющие офицеры. Секунды стучали громче выстрелов. Трое суток поспевали за секундами солдаты Климова, а на четвертые — людей словно подменили.
Поверяющий полковник — сухой и неулыбчивый, как все военные химики, — глядел на секундомер. Солдаты суетливо и беспомощно торопились втиснуть себя в неуклюжие резиновые комбинезоны, путаясь, словно трехлетние мальчики, в застежках и лямках.
— Ясно, — сказал полковник, щелкнув секундомером. — Они даже не знают, что брюки натягиваются в первую очередь.
