— Ярл Дургальф, — начала я, нахмурившись. — Я пришла к тебе как гость. Не опорочь свое честное имя и пригласи к очагу.
Ярл усмехнулся и что-то шепнул худому, высокому человеку, стоящему рядом с троном.
— Ну, входи же, Майя Бортдоттир, — наконец ответил он насмешливо.
Я кивнула и, стискивая зубы от боли в руках, вызванной долгой ходьбой на костылях, медленно прошла дальше. Кто-то из мужчин поставил мне невысокий деревянный стул, и я, благодарно кивнув, села.
— И с чем же ты пожаловала, буйная девица? — снова усмехнулся хозяин дома, прищурившись. — Аль мало было, и пришла снова мне грубить?
— Оставь свою силу при себе, почтенный Дургальф, — безэмоционально ответила я, разминая плечи. — Или ежели желаешь силой помериться, то обожди, покуда раны мои не перестанут беспокоить меня. Иначе же давай говорить как друзья.
В северном языке было как минимум несколько диалектов, известных мне. Разговорный был самым грубым и примитивным из них, в нем использовались сокращения и простые, понятные предложения. Еще одним было наречие, на котором мужчины говорили на охоте: оно отличалось еще более короткими фразами, но тем не менее включало в себя емкие, информативные слова и смысловые конструкции. Третьим же был официальный язык, который использовался реже прочих — на нем редко говорили даже при переговорах, однако умение им владеть считалось редким достоинством. Ему я научилась от Кнуда, который, по его заверениям, в прошлом не раз присутствовал на племенных собраниях и даже осмеливался подать свой голос. Что интересно, очень часто именно этот диалект северного использовался в сказаниях и песнях, однако были и такие произведения, которые принято было исполнять на разговорном наречии.
— Пусть так, коль ты того просишь, Соленый Ворон, — Дургальф улыбнулся, а вокруг меня послышались тихие смешки. — Так что же привело тебя в мой дом?
— Я здесь, дабы обсудить с тобой, ярл, дела рабов твоих. Одна из жен, что тебе принадлежат, больна, и ежели не лечить ее, то сгинет она и все рабыни твои, а вместе с ними и я, и другой люд.
— Почему же такая дума пришла в твою голову? — с явным интересом продолжал ярл. — Аль ты друид, дабы судить, кому жить, а кто уже ногой одной на небесах?
— Истинно так, почтенный Дургальф, — кивнула я и одной рукой убрала волосы с плеча. — Друид я, ученица друида другого, мудрого и умелого.
— Так ли оно? Ведь не быть вовек жене друидом, — он улыбнулся, а люди вокруг замолчали, уставившись на рисунок на моей шее. — Так было всегда, и так всегда будет.
