К тому же все усугублялось тем, что на одежде налипла нефть, которая далеко не полностью смылась под дождем. Во всяком случае, теперь не придется повсюду ощущать запах гномьей мочи — запах сырости и нефти его кое-как перебивал, к лучшему или к худшему. Да и в целом, стоит сказать, одежда просушилась далеко не полностью, и поэтому мы решили вместо привычной верхней одежды замотать Киру в спальные шкуры. Сейчас ей нужно оставаться в тепле, чтобы простуда не усугубилась.
И наконец примерно к полудню мы вновь выдвинулись в путь. Сегодня идти было легче, несмотря на то, что тропу размыло — сказывалось то, что нам удалось хоть немного отдохнуть, да и съеденные веселые грибы ощутимо придавали сил. Один только Снорри все так же недовольно поглядывал то на меня, то на бурлящие нефтяные озера вокруг, периодически что-то бурча себе под нос.
А вот Кире было веселее всех — вскоре температура у нее поднялась, на вскидку, градусов до тридцати девяти, и она начала бредить. Причем бред у нее явно был веселый и приятный благодаря все тем же грибам.
— Ма-а-айя-я-я! — простонала она и тихо захихикала. — А почему у тебя нет рогов, как у Хьялдура?
— У Хьялдура нет рогов, глупая, — улыбнулась я. — Это его капюшон.
— О нет! — воскликнула она в ответ. — Мне лгали всю мою жи-и-изнь!
После этих слов она залилась смехом, а затем громко чихнула, заливая соплями шкуру, в которую была замотана, и руки Снорри.
— Прости, — с улыбкой извинилась она.
— Какая же ты... — начал было ее носильщик, но прикусил губу, решив не продолжать.
— Какая? — улыбнулась Кира. — Ну какая, м?
— Плавучая, — вздохнул Снорри. — Хочешь, кину в смолу и проверим, а?
— Тебя Майя за это прибьет.
— И я тоже, — кивнул Варс. — Девочек обижать нельзя, так отец говорил.
— И помер, — пожал плечами Снорри.
— Он не умер! — неожиданно зло воскликнул Варс, остановившись.
Я обернулась, удивленно глядя на разворачивающуюся сцену. Варс со злостью в глазах глядел на своего брата, что был едва ли не в два раза выше него, и крепко сжимал в руках копье.
— Не умер! Они забрали его в Коммунахту!
— Варс... — начала я, но он тут же меня перебил.
— Не говори ничего! — воскликнул волчонок. — Я чувствую сердцем, что он жив! Ждет, когда мы придем и спасем его!
Я хотела было возразить, но лишь беззвучно раскрыла рот и затем, улыбнувшись, качнула головой. Подойдя к Варсу, я положила руку ему на плечо и, взглянув прямо в глаза, сказала:
— Тогда дойдем до Коммунахты и спасем его. Хорошо?
