— А раздевал-то... кто? — усмехнувшись, спросила я друида.
— Я! — весело ответила Кира, вскочив с постели и повиснув у меня на шее в объятьях.
— Тогда ладно, — я улыбнулась и приобняла ее за худые веснушчатые плечи. — Хьялдур, тут была...
— Твоя мать, да, — негромко ответил он, кивнув. — Она, кажется, пришла в себя когда услышала что тебе плохо.
— Ага... — вздохнула я. — Но...
— Я не смог ее отговорить, Майя. — обернувшись, он с грустью в глазах взглянул на меня. — Не смог. Она ведь твоя мать.
— В каком смысле? — непонимающе переспросила я. — Хьялдур, от чего не смог отговорить?
— Тебе было очень плохо... — вздохнул он. — И я не знал что делать. Женские болезни мне неизвестны, этим друиды не занимаются, и...
— Хьялдур, что вы натворили?! — воскликнула я.
— Она послала в Скаген за повитухой, — тихо ответил он. — Скоро они узнают что время договора пришло.
— Форр фан да... — тихо выругалась я и схватилась за голову.
Так. Не время расслабляться!
Тряхнув головой чтобы прийти в себя, я вскочила на ноги и принялась искать свою одежду. Она была аккуратно сложена рядом со шкурами, на которых я спала, и, найдя свои вещи, я принялась спешно одеваться.
— Майя. — негромко сказал Хьялдур.
— Тихо! Вы не уговорите меня на такое!
— Но Майя, ты могла бы достичь большего, стань ты женой ярла! — тут в разговор вмешался уже Снорри. При его словах Варс нахмурился.
— Нихрена подобного! — воскликнула я. — Это клетка, из которой я уже не выберусь! Я должна уйти на юг, найти тех, кто знает о сияющем камне и как делать из него оружие, я должна..!
— Майя. — Хьялдур перебил меня.
— Заткнись! — выпалила я.
Друид тяжело вздохнул и опустился на стул. Затем поставил на столе перед собой чашку с бурлящей темной жижей и странного вида инструмент, напоминающий внешне небольшую заостренную мотыгу или клевец, но размером со столовый прибор.
— Ты должна уйти, это правда. — Хьялдур слабо улыбнулся, но в его тронутых морщинками глазах виднелась грусть.
— Хьялдур? — непонимающе прошептала я.
— Ты готова. Иди ко мне, друид.
Он принялся низким, гортанным голосом тихо распевать какую-то непонятную для меня молитву, обмакивая инструмент в горячую краску.
Я медленно подошла к нему и встала перед ним на колени.
— Майя Бортдоттир... — тихо проговорил он, прислонив инструмент к моей шее, а затем стал аккуратно постукивать по нему небольшой деревяшкой. — Соленый ворон, друид бога-ворона, поклонница духа Уна...
Я стиснула зубы от боли, стараясь думать о чем-нибудь хорошем, но заточенная кость, царапающая мою кожу, вгоняющая горячую краску в свежие раны, не давала мне отвлечься ни на секунду. Дыхание стало тяжелым, сбивчивым, но я пыталась сидеть ровно и не дергаться.
