— Цугин! — воскликнула я, кидаясь к нему.
Юноша упал на землю, изо рта у него сочилась свежая, густая кровь и белая пена. По его телу расходились судороги, и я невольно отошла на пару шагов назад, в ужасе глядя на то, как молодой и улыбчивый скальд погибает в мучениях.
Снорри и Варс тут же вышли вперед меня, выставив копья в сторону потенциальной опасности, а мы с Кирой сняли с плеч свои луки. Я выглянула из-за плеча Варса и увидела, что Цугина уже почти перестало трясти — еще пара секунд, и он издал свой последний хрип, а его тело безвольно обмякло.
И в этот момент я увидела то, что отпечаталось в моей памяти навечно.
Со стороны кургана к нам приближалось множество белых безликих фигур, чьи силуэты постоянно искажались, словно от жара пламени. Они шли на нас ровным строем, держа в руках длинные, каждое лага три в длину, копья, а их стати и величественности мог бы позавидовать любой из ныне живущих воинов.
Из плотно сомкнутых рядов привидений вперед вышло одно. Вернее, оно не шло, а будто бы скользило по узкой тропе, остановившись лагах в тридцати от нас. Существо медленно подняло тонкую руку, указывая на бездыханное тело Цугина, и в тот же миг прямо из-под земли стало прорастать множество иссохших рук покойников, обнимая мертвое тело и утягивая его под землю.
— Нет! — воскликнула я и хотела было броситься вперед, чтобы остановить их, но меня схватил Снорри, крепко прижимая к себе. — Он даже не шел на север! Он был нашим проводником!
Но призрак не ответил мне. Всего полминуты, и тело Цугина исчезло под землей. Последнее, что я видела — выражение ужаса и непонимания, застывшее на его бледном лице.
Мертвая армия безмолвными рядами стояла у кургана, пока их предводитель пристально смотрел на нас, словно пытаясь решить, достойны ли мы пройти дальше. Но вскоре из высокой травы показалась еще одна бледная, расплывчатая фигура — новый несмертный дозорный вышел из мрака, в руках у него появилось длинное копье, и вскоре он занял свое место в длинных, ровных рядах белого войска. Еще пара мгновений, и все закончилось — с дуновением холодного сырого ветра все они исчезли, будто наваждение.
Снорри наконец отпустил меня, и я упала на землю там, где пролилась кровь нашего спутника. В горле застрял ком, не позволяя мне сказать ни слова, но ни слезинки не упало с моего лица. Я сжала рукой землю, где стоял он в миг своей смерти, грудь подрагивала от беззвучного плача без слез. До боли прикусив губу, я прикоснулась лбом к прохладной земле и тихо прошептала:
