Еще через пару часов мы добрались до поворота, сворачивающего вниз, под холм, к яблочным садам. Эта тропа была такой же удобной и протоптанной, как и весь наш путь до этого, однако мы свернули направо, где дорога изрядно поросла травой и дикими цветами. Вдоль дороги бурно росли подорожник и ярко-желтые огоньки одуванчиков.
Вскоре мы добрались до места, где скальд беззвучным жестом приказал нам остановиться. Я взглянула на него, а в ответ он лишь молча указал рукой вперед, туда, где посреди чистого поля возвышался рукотворный холм в форме почти идеальный полусферы. На фоне местности курган выглядел жутковато — не было ни крестов, ни исписанных рунами камней, но на нем совершенно не росла трава. Словно земля, из которой он был сложен, множество раз посыпалась солью и предавалась огню.
— Здесь нам направо, — прошептал Цугин, у которого при виде зловещего кургана пропала привычная улыбка. — За мной.
Глубоко вздохнув, он сделал шаг в сторону и сошел с тропы. Мы двинулись за ним по дикому полю, где ноги наши утопали в высокой траве и блеклых цветах. Каждый шаг приходилось обдумывать заранее, глядеть, чтобы не попался под ногу злосчастный валун или яма. Это только со стороны поле выглядело как идеально ровная поверхность, покрытая травой, а на деле же оно было усеяно различными преградами, в числе которых были и многочисленные канавки — русла пересохших весенних ручейков.
Мы медленно, стараясь не потерять друг друга в высокой траве, продвигались вперед. Ничего не предвещало беды — солнце все так же ярко светило, лишь иногда укрываясь пышным плащом высоких облаков, вокруг стрекотали кузнечики и изредка пролетали мухи и пчелы. Словно и не было в этих местах никакой опасности — знай себе гуляй да наслаждайся жизнью.
Но напряжение буквально физически ощущалось в воздухе. Каждый вдох, что я делала, давался мне с трудом — воздух был тяжелый, тревожный, а волосы на затылке так и норовили встать дыбом. Казалось, что за нами кто-то следует, следит из зарослей полевых трав, но когда оглянешься — лишь пустота.
Уверенным сейчас выглядел один только наш проводник. Возможно, он тоже боялся, но старался выглядеть уверенно, чтобы придать нам сил, и, стоит признать, это работало, пусть и только до тех пор, пока не начинаешь об этом задумываться.
Спустя полчаса таких блужданий я вдруг услышала то, что по какой-то неведомой причине придало мне сил и немного успокоило первобытные инстинкты. Впереди звонко журчал ручеек.
