Домой идти не хотелось. Игоря не смущало одиночество, да и тишина тоже не вызывала дискомфорта, скорее уж странное желание насладиться свежестью природы никак не отпускало. Лавочка у подъезда, привычно оккупированная пенсионерами, нынче пустовала, и он сел на самый край, поставил пакет с едой рядом и скосил взгляд, будто бы ожидал, что сейчас кто-то займёт вторую половину.
В доме практически во всех окнах горел свет. Его собственная квартира смотрела пустыми чёрными глазницами погашенных люстр и, казалось, укоряла за нехозяйственность. Отсюда он не видел, но знал, что стоит отойти на несколько метров, и можно будет через старое балконное окно увидеть какие-то старые вещи, стопки бумаг, снесённые Верой туда ненужности…
Пакет зашелестел; Игорь оглянулся и столкнулся взглядом с большим чёрным котом, худым и откровенно голодным, вероятно, блохастым и имеющим определённые планы на любую еду, что только оказывалась в пределах его доступности.
Игорь и сам заглянул в собственные покупки, с удивлением увидев там какую-то сырную и мясную нарезку, батон — цельный и на вид довольно невкусный, — и сдёрнутую с полки последнюю шоколадку, ещё и белую, хотя он был довольно равнодушен к сладкому.
— Мяу? — ласково полюбопытствовал кот, перепрыгивая ему на колени, и Игорь почему-то не нашёл в себе желания его столкнуть.
Вместо того он потянулся к нарезке, вскрыл её — дата свидетельствовала о свежести, а в темноте Игорь вряд ли мог по визуальным ощущениям определить что-нибудь другое, кроме тёмных цифр на светлом фоне в лучах чужих люстр и старых, ещё не энергосберегающих лампочек.
Он безропотно отдал половину еды коту, решившему и есть на коленях у добродушного человека, а вторую съел сам, практически не чувствуя вкуса. Это однозначно было лучше того, что готовила Вера, но она — не показатель, Игорь помнил.
А потом осознал, что вспомнил о Вере сегодня впервые за весь день. Даже когда дома было пусто, ему в голову не приходило позвать её по привычке. Да и будь Вера на месте, что бы она сказала? Помогла бы чем-то, подсказала, оказала бы моральную поддержку?
— Скажи мне, и зачем я тяну со всем этим? — вздохнул Игорь, не пытаясь даже подавить откровенную раздражённость в голосе. — Который месяц мучаюсь ради какого-то…
Он не закончил, но кот только согласно мяукнул и спрыгнул на землю. Игорь потянулся уже за сырной нарезкой; батон, подозревал он, перекочует к голубям по утру, вряд ли кот будет это есть, а поделиться пищей — святое дело.
