Несомненно, отношения графа Лестера с Елизаветой были чрезвычайно близкими, причем все это протекало на виду у двора. Как-то, когда королева еще лежала в постели, Роберт вошел в ее спальню и подал ей рубашку. Это вызвало целую бурю в Тайном совете, но Елизавета как будто ничего не замечала. Она продолжала навещать его в любое время дня и ночи. В Виндзорском замке Елизавета переодевалась горничной и тайком пробиралась в парк, чтобы понаблюдать, как Дадли стреляет по мишени. Возводя его в звание пэра, королева потрепала любимца по шее. Разгорячившись в середине партии в теннис, Дадли схватил носовой платок Елизаветы и вытер им свой вспотевший лоб. Фаворит целовал ее без приглашения, хотя самый высокопоставленный иностранец мог сделать это лишь с дозволения королевы.
Они были молоды, им еще не исполнилось тридцати, и вели себя соответственно своему возрасту. Тем не менее что-то останавливало их от того, чтобы переступить порог физической близости. Историки считают, что все истории о детях Елизаветы от Дадли не имеют под собой основания, ибо невозможно было бы при открытом образе жизни королевы скрыть этот факт при наличии штата обслуги числом более тысячи человек. Елизавета всегда отрицала интимные отношения между ними. В 1561 году она тяжело заболела, ее тело внезапно распухло, возникла опасность смертельного исхода. Посол де Квадра писал Филиппу: «Королева утверждала в то время, что, хотя она любит и всегда горячо любила лорда Дадли, между ними никогда не происходило ничего неподобающего».
После гибели Эми Робсарт Елизавета как-то заявила:
— Про меня говорили, что я не выхожу замуж, потому что влюблена в графа Лестера, и не выйду замуж, потому что у него есть жена. Хотя теперь у него нет жены, я все еще не замужем…
Действительно, примерно в эту пору у Дадли появился первый серьезный соперник, сэр Кристофер Хэттон (1540–1591). Он был сыном провинциального дворянина, обучался в Оксфорде, но оставил его, не получив степень, и поступил в «Иннэ Темпл» — самую старую и известную корпорацию барристеров[15], где ученики набирались ума-разума у опытных юристов. Хэттон был высок, красив, хорошо сложен, и судьба не стала медлить с его вступлением на стезю исключительных возможностей. В 1561 году он исполнял роль церемониймейстера на празднестве, устроенном в корпорации, и его танцевальное мастерство в исполнении гальярды[16] привлекло внимание Елизаветы. Виртуоз тут же был обласкан ее вниманием, и на молодого человека посыпались все знаки королевской милости.
