Если честно, я не очень понимала Эдварда. Что хорошего в том, чтобы быть смертным? А быть вампиром не так и ужасно – по крайней мере, если судить по жизни Калленов.
– Во сколько ты у нас появишься? – сменила тему Элис. По ее лицу я поняла, что она настроилась именно на то, чего я надеялась избежать.
– А я и не знала, что должна там появиться.
– Ой, да ладно тебе, Белла! – надулась она. – Ты же не хочешь испортить нам все веселье, а?
– Я думала, что в свой день рождения смогу делать то, что захочу.
– Я привезу ее от Чарли сразу после школы, – сказал сестре Эдвард, совершенно не обращая на меня внимания.
– Мне надо на работу, – запротестовала я.
– Вообще-то не надо, – надменно произнесла Элис. – Я уже поговорила об этом с миссис Ньютон. Она поставит тебя в другую смену. Просила поздравить тебя с днем рождения.
– Я… я не смогу приехать, – выдавила я, ища какую-нибудь отговорку. – Я, ну, еще не посмотрела для занятий «Ромео и Джульетту».
– Да ты «Ромео и Джульетту» наизусть знаешь, – фыркнула Элис.
– А вот мистер Берти сказал, что нам нужно посмотреть постановку, чтобы полностью понять и оценить, как все это намеревался преподнести Шекспир.
Эдвард закатил глаза.
– Ты ведь уже посмотрела фильм, – с упреком в голосе произнесла Элис.
– Но не экранизацию шестидесятых годов прошлого века. Мистер Берти считает, что она самая лучшая.
Элис наконец сбросила надменную улыбку и злобно уставилась на меня.
– Может, это легко, а может, и тяжело, Белла, но как-нибудь…
Эдвард оборвал ее угрозы.
– Да перестань ты, Элис. Если Белла хочет посмотреть фильм, пусть смотрит. Это же ее день рождения.
– Вот так-то, – добавила я.
– Я привезу ее часов в семь, – продолжил он. – Так что у тебя будет больше времени на подготовку.
Элис снова звонко рассмеялась.
– Ну, хорошо. До вечера, Белла! Тебе понравится, вот увидишь. – Она широко улыбнулась, обнажив ровные блестящие зубки, потом чмокнула меня в щеку и, не успела я и рта раскрыть, танцующей походкой отправилась на первый урок.
– Эдвард, пожалуйста… – взмолилась я, но он приложил к моим губам холодный палец.
– Обсудим позже. На занятия опоздаем.
Никто не удостоил нас любопытным взглядом, когда мы, как обычно, устроились на заднем ряду в классе (теперь мы почти на всех уроках сидели вместе – просто поразительно, как Эдвард умел добиваться снисхождения у женской части администрации школы). Мы с ним слишком долго были вместе, чтобы являть собой предмет сплетен. Даже Майк Ньютон теперь не удостаивал меня высокомерных взглядов, от которых раньше я чувствовала себя слегка виноватой. Он стал улыбаться, и я радовалась тому, что он, кажется, смирился с тем, что мы можем быть лишь друзьями. За лето Майк повзрослел: лицо его утратило прежнюю пухлость, обозначились выступающие скулы, да и прическу он изменил. Вместо колючего ежика отпустил волосы и гелем приводил белокурые пряди в «художественный беспорядок». Нетрудно было заметить, откуда он черпал вдохновение, но на Эдварда нельзя стать похожим с помощью простой имитации.
