по душе, должен включать в себя Эдварда. – И другие, по-моему, тоже так не подумают.
– На самом деле ты первая, кто со мной соглашается.
– А остальные не разделяют ваших взглядов? – изумленно спросила я, думая лишь об одном из них.
Карлайл снова угадал ход моих мыслей.
– Эдвард согласен со мной, но не во всем. Бог и рай существуют… и ад тоже. Но он не верит в то, что нам суждена жизнь после смерти, – очень тихо произнес Карлайл. Он посмотрел в темноту, открывавшуюся в большом окне над раковиной. – Понимаешь, он считает, что мы утратили свои души.
Я тут же вспомнила слова Эдварда, сказанные днем: если только не хочешь умереть – или как там у нас это бывает. В голове у меня словно вспыхнула лампочка.
– Так вот в чем проблема, да? – предположила я. – Поэтому он так ведет себя со мной?
Карлайл медленно произнес:
– Я смотрю на своего… сына. Вижу его силу, благородство, исходящий от него свет – и все это лишь подпитывает мою надежду и веру. Как может быть не дано большего такому, как Эдвард?
Я горячо закивала в знак согласия.
– Но если бы я верил так же, как он… – Он посмотрел на меня бездонными глазами. – Если бы ты верила, как верит он. Смогла бы ты забрать его душу?
То, как он поставил вопрос, сбивало меня с толку: я не знала, что ответить. Спроси он меня, рискнула бы я своей душой ради Эдварда, ответ лежал бы на поверхности. Но рискнула бы я душой Эдварда? Я с несчастным видом поморщилась. Это неравноценный обмен.
– Ты видишь проблему.
Я покачала головой, чувствуя, что мой подбородок упрямо вздернулся вверх.
– Это мой выбор, – с нажимом произнесла я.
– И его тоже. – Он поднял руку, заметив, что я собираюсь возразить. – Если он решится сделать это с тобой.
– Не он один может это сделать. – Я с любопытством посмотрела на Карлайла.
Он рассмеялся, внезапно разрядив обстановку.
– О нет! Об этом тебе с ним придется договариваться. – Но он тут же вздохнул. – Это единственное, в чем я никогда не буду уверен. Мне кажется, что в большинстве ситуаций, с которыми мне приходилось сталкиваться, я поступал наилучшим образом. Но было ли правильным обречь на эту жизнь других? На этот вопрос у меня нет ответа.
Я ничего не сказала. Лишь представила себе, как сложилась бы моя жизнь, если бы Карлайл подавил искушение скрасить свое одинокое существование… и содрогнулась.
– Это мать Эдварда заставила меня решиться, – почти прошептал Карлайл, невидящим взором глядя в темные окна.
– Его мать?
Всякий раз, когда я спрашивала Эдварда о его родителях, он лишь отвечал, что они давно умерли и он плохо их помнит. Я поняла, что воспоминания Карлайла, несмотря на недолгий контакт с ними, куда ярче.
