.
Нёрд.
Не поняла.
Он не заметил, как я напряглась и втянула живот, и заговорил дальше.
– Я тебе помогу, – сказал он. – Заходи ко мне завтра после школы, придумаем что-нибудь.
– Да, но… нёрд? – неуверенно произнесла я.
Эспен пожал плечами.
– А разве нет? Ты хорошо делаешь множество вещей, Мари, просто быть крутой – это не про тебя.
Он легко рассмеялся и добавил:
– Ты же не просто нёрд. Ты мой нёрд.
Щеки снова запылали. Исходящее от них тепло согрело меня до костей.
Улыбнулась ему. Он прав. Даже больше, чем ему кажется.
И в том, что я нёрд, и в том, что я его.
* * *
Перед началом следующего урока я достала из рюкзака несчастный листок. Расправила его на парте и посмотрела на каракули.
Взяла ручку в руку и написала: «Смешная».
Ещё немного посмотрела, потупила и добавила вопросительный знак. «Смешная?»
Смешная, вопросительный знак.
Задумчиво погрызла ручку и нарисовала сердечко там, где секунду назад стояла точка. Потом зачеркнула самый последний пункт:
Никогда не была влюблена (вроде бы).
Эспен вышел из ванны с маминой косметичкой и румянами. Я поморщилась.
– На вот, держи. Ты будешь краситься, а я снимать, – сказал он.
Большинство девчонок в классе уже научились пользоваться косметикой, а я нет. Замечательная идея – начать краситься перед камерой. Ноуп.
Эспен дал мне свой телефон. На заставке фотка девочки с длинными волосами, большими губами и тонной макияжа.
– Когда закончим, будешь выглядеть как она.
Я закатила глаза. Он спятил. Она о-очень красивая. Интересно, у него в телефоне всегда есть фотки с красивыми девчонками или он только что их скачал? Желудок сжался в комочек.
– Мне кажется, тебе лучше встать здесь.
Он показал пальцем на самый светлый участок спальни – белую стену рядом с окном. Затем отошёл и закрепил фотоаппарат на штативе. У меня в руках была косметичка. Эспен взял зеркальце и поднял его на уровень моего лица. После чего нажал на кнопку и кивнул. Осталось только начать.
Я приложила кисточку с черной тягучей сажей к ресницам. Старалась много не мазать.
Фейл.
– А-ай! Она щиплет!
Черный комок попал мне в глаз, и теперь я видела мир через мокро-серое месиво. Я едва различала Эспена, стоящего где-то за камерой. Ему смешно до трясучки, но он машет мне, чтобы я не останавливалась. Нашла кусок туалетной бумаги, вытерла жуть под глазом и попробовала снова.
– О’кей. Это не может быть так сложно. Люди же занимаются этим каждый день.
Я улыбнулась на камеру.
– Скрести за меня пальцы.
Через пять минут я нанесла тушь на ресницы. И хотя на одном глазу у меня теперь огромный фингал как у панды, выгляжу я в общем-то ничего.
