«Стеклянные глаза Макаркина вернулись к действительности»:
— Слышу, слышу, Глеб Владимирович! Извините, задумался.
Дальше опять на пальцах пришлось всё объяснять, втолковывать.
«Но Яшумкин всё равно сидел недовольный. Он только что получил нагоняй от Акимкина. А тот, как известно, шутить не любит. Так что идите и работайте, товарищ Макаркин».
— Иду, иду, Глеб Владимирович. И Зинкину подключу.
— Какую Зинкину?
— Шучу, Глеб Владимирович. Уже убегаю.
«Надменная Зинкина даже не повернула головы. На прибег Макаркина. Cпросила только недовольно: “Что он сказал?”».
— Да так. Очередной втык от Акимова получил. Перекинул на нас. Не обращай внимания.
С новой надеждой прильнул возле экрана к милой щеке. Как к пэрсику, сказал бы кавказец.
— На чём мы вчера остановились?
Зиновьева быстро прибиралась на столе, торопилась на обед. Приехал из Вологды брат Сергей. В свой отпуск. Надёжный буфер от Плоткина. Хотя бы на неделю. И Ярик теперь под присмотром.
— Когда познакомишь с братишкой? — Невинный вопрос от любовника. И, главное, заглядывает сбоку, помогает прибирать.
— Я на обед, Григорий Аркадьевич!
Опять на всю редакцию. И, бросив кучерявого, уже торопилась к выходу. Убить подлую мало! Убить!
Вернулась. Будто забыла что-то на столе. Снова прибирала бумажки. Не прибрала, оказывается. Тихо сказала: «Приходи сегодня в семь».
— Я пошла, Григорий Аркадьевич!
Видела, что все ухмыляются, все давно всё знают, но ничего с собой поделать не могла. Кричала и кричала каждый раз на всю редакцию. Это была даже не защита, — какое-то помешательство.
— Добрый день, Анатолий Трофимович! — прокричали Акимову в коридоре.
Акимов отпрянул к стене. Что это с ней?
— Я на обед! — обернулись и добавили ему ещё громче.
Дома дядя и племянник играли в нарды. Зиновьева не любила эту игру. Всегда поражалась, как взрослый, начитанный человек (Сергей), человек с высшим образованием смог пристраститься к этой восточной пустой игре. Ведь каждый раз привозит гремучую коробку с собой. Она не влезает у него в рюкзак, она торчит из рюкзака на километр. Но вот он — улыбается в дверях, и чёртова коробка, конечно же, из-за плеча. И ведь не шахматы, не даже шашки — нарды! Племянника зачем-то научил. «Ура, дядя Сережа приехал, — бросается тот всегда к игроку в дверях. — И нарды привёз!»
На кухне Зиновьева не могла ни к чему привязать руки. Вернулась в комнату:
— Складывайте свою бандуру. В маркет сходите. Майонез мне нужен. Зелёный горошек. Варёная колбаса. Полкило. Вечером гости будут. Вернее — гость. Один.
