— Максику плохо совсем, состояние критическое, — безжизненно и обречённо прошептала она, у Лерки сжалось сердце. — Операцию надо делать. Сейчас он в реанимации. Завтра будут перевозить в Краснодар. Здесь такое не умеют.
Лера опустилась рядом, осторожно взяла за руку.
— Врач сказал, уже сейчас решить вопрос с курсом реабилитации, лекарства частично по квоте, но не все. Если всё пройдёт хорошо, Максимка поправится.
Лера натянуто улыбнулась:
— Ну, вот видишь, всё хорошо, значит, будет!
Гаша посмотрела на нее затравленно:
— На реабилитацию надо много денег. Это же санатории специальные, тренажёры, физио… Масса всего. Что-то, конечно, бесплатно. Но не всё. Маме с ним придётся ехать, жить в Краснодаре, потом в Новосибирск. На что там жить? Как? Даже, если дом продать, столько не наберём: он ещё лет пятнадцать в ипотеке. Если только чудом.
И она отвернулась.
— «Чудом», говоришь, — автоматически повторила Лера, приглядываясь к зарослям дикого винограда около летнего домика. Там, она это точно знала, настойчиво мелькала знакомая сутулая фигура. — Ну, пойдём, узнаем, что там за чудо припасено.
Она резко встала и направилась в сторону летнего домика, в котором они с ребятами жили. Гаша закатила глаза, но последовала за ней.
В полумраке небольшой комнаты, около старого комода, заполненного давно забытым хламом, парила фигура всё того же деда, назвавшегося Назаром, в руке он держал сложенный вшестеро лист бумаги. Посмотрев внимательно на Леру, указал на деревянные плахи под ним.
— Ты чего, Лер? — в затылок горячо дышала Гаша.
— А что, дом этот старый?
— Ну, да. Дедушка его в семьдесят втором строил, ещё бабушка жива была.
Лера толкнула комод. Тяжёлый. Ещё, наверное, дореволюционный.
— Помоги.
Она уперлась в стену, пытаясь отодвинуть раритетную мебель.
— Да ты чего?!
— Ты будешь помогать или нет?! — крикнула ей Лерка.
Вдвоём, пыхтя и чертыхаясь, они едва сдвинули комод в сторону на несколько сантиметров.
На окрашенном красным полу остались царапины и четыре кружка застарелой краски — последний ремонт делали, не отодвигая комод. Лерка легонько постучала по плахам: никаких изменений. Интересно, что хотел показать старик?
— Ты меня пугаешь, — прошептала Гаша, отдуваясь и невольно вспомнив, что родственница, вроде как болела чем-то, с головой у неё не всё в порядке, вроде как. — У тебя сейчас взгляд, как у тёток из программы про экстрасенсов, когда они человека в багажнике машины ищут…
Лерка хмыкнула, но промолчала. Её внимание привлек плинтус: более короткий, чем остальные, его явно вынимали после окрашивания, причем, не однократно. Края повреждены, на них отчетливо заметны сбои и порезы от ножа или зубила, которыми его отковыривали.
