— Ритка, блин, хоть ноги свои холодные не прислоняй! — в сердцах пробормотала девушка.
Рядом, через проход, организованный двумя допотопными тумбочками, вздыхала Гаша. Её шестилетний брат Максим перебрался к ней пятью минутами раньше и теперь лежал, широко раскрыв глаза, тревожно всматриваясь в полыхающую синевой темноту.
Вспышки молнии освещали фигуру, словно сотканную из лунного сияния. Лера присмотрелась: высокий старик в светлой, застёгнутой на все пуговицы рубашке. Он делал руки «козырьком», приглядываясь к встревоженным детям, иногда поправлял узкий ворот, словно тот ему мешал.
Лера закрыла глаза.
Под звуки удаляющейся грозы, услышала: кто-то прошёл около её кровати — она почувствовала холодок, прокравшийся тонкой струйкой по позвоночнику, и готова была поклясться, что этот «кто-то» склонился над ней — холодное дыхание слегка коснулось щеки.
Её это не касается.
Она на отдыхе.
В летней кухне тихо тренькнула посуда, скрипнула под кем-то невидимым в темноте табуретка. Хлопнула входная дверь, и, наконец, всё стихло. Кроме дождя. Он еще долго уныло барабанил по крыше, успокаивая в конец разыгравшееся воображение.
Лера, протяжно выдохнула, и, кажется, только задремала, как почувствовала, что через неё перешагивают — это проснулась Ритка, поплелась умываться и заваривать чай.
В кухне весело зашумел чайник. Разговаривать с соседями по комнате не хотелось.
Лерка укрылась с головой одеялом, демонстративно отвернувшись к стене.
Гаша и Максим шептались рядом. Сквозь зыбкий сон до девушки доносились обрывки их встревоженных слов:
— Ты его видела, Гаш? — душным шёпотом спрашивал Максик.
— Кого? — голос Гаши, как обычно, суровый и неприветливый.
— Дедушку.
Та фыркнула:
— Какого ещё дедушку! Макс, не выдумывай! Иди чистить зубы и гулять.
Скрипнула кровать. Максик сопел, но не уходил, топтался рядом.
— Гаша, — тихо прошептал он, — я боюсь.
— ЧЕ-ГО?
— Я знаю, ты тоже его видела, — утвердительно прошептал мальчик. — Ты специально не говоришь мне. Но я вот думаю… А вдруг, он пришёл за мной?
Он ещё раз тревожно вздохнул и вышел из комнаты.
Сон как рукой сняло.
— А с чего это Максик глупостями голову морочит? — спросила у Гаши: та устроилась перед зеркалом, тщательно расчесывая длинные густые волосы, предмет неистовой зависти сверстниц. Покосившись на родственницу, она неприветливо буркнула: — Не твое дело. Вставай, сегодня твое очередь полы драить.
Лерка приподнялась на локтях:
— Дедушка давно умер?
